Танец с драконами

– Мне было одиноко, – она подавила рыдание. – Я потеряла мужа, сына, отца. Я была регентшей, но королева остаётся женщиной, а женщины слабы, нас легко ввести в искушение… Вашему святейшеству известно, как оно бывает. Даже святые септы порой грешат. Лансель был добр и нежен, а я нуждалась в утешении и ободрении, которых больше не от кого было ждать… Это дурно, знаю, но женщине необходимо быть любимой, ей нужен рядом мужчина, ей… ей…

Она разрыдалась.

Верховный септон и не думал её утешать. Наблюдая за рыданиями Серсеи, он буравил её тяжелым взглядом, застыв, словно изваяния Семерых в расположенной над ними септе. Время шло. Наконец её глаза покраснели и зачесались, а слёзы иссякли. Серсея чувствовала себя на грани обморока.

Но «его воробейство» ещё не закончил.

– Это обычные грехи, – произнёс он. – Безнравственность вдов хорошо известна, все женщины в глубине души распутны и склонны крутить мужчинами, прельщая их своими чарами и красотой. Это не измена, если только вы не прелюбодействовали ещё при жизни его величества короля Роберта.

– Никогда, – прошептала она, дрожа. – Никогда, клянусь.

Он не обратил на это внимания.

– Ваше величество обвиняется и в других преступлениях, куда более серьёзных, чем просто блуд. Вы признаёте, что сир Осни Кеттлблэк был вашим любовником, а сир Осни утверждает, что удушил моего предшественника по вашему приказу. Он также признаёт, что по вашему же приказу лжесвидетельствовал против королевы Маргери и её кузин, солгав о её супружеской неверности, блуде и государственной измене.

– Нет! – воскликнула Серсея. – Это ложь! Я люблю Маргери как дочь. А по поводу остального… Я ругала верховного септона, признаю. Этот ставленник Тириона запятнал нашу святую веру своей слабостью и пороками. Ваше святейшество знает это не хуже меня. Возможно, Осни решил угодить мне таким образом. Если так, то часть вины лежит на мне… Но убийство? Нет. В этом я невиновна. Отведите меня в септу, я предстану перед судилищем Отца и поклянусь в правдивости моих слов.

– В своё время, – ответил верховный септон. – Вас также обвиняют в заговоре с целью убийства вашего мужа, нашего покойного возлюбленного короля Роберта, первого этого имени.

«Лансель», – мелькнуло в голове у Серсеи.

– Роберта убил кабан. Меня что же, считают оборотнем? Варгом? Уж не приписывают ли мне и смерть Джоффри, моего дорогого сыночка, моего первенца?

– Нет. Только смерть вашего мужа. Вы это отрицаете?

– Да, отрицаю. Перед богами и людьми, я отрицаю это.

Верховный септон кивнул.

– Последнее и самое тяжкое обвинение: говорят, что король Роберт не отец ваших детей, что они бастарды – плоды прелюбодеяния и кровосмешения.

– Это заявляет Станнис, – тут же ответила Серсея. – Ложь, ложь, бесстыдная ложь! Станнис сам хочет сесть на Железный Трон, но на его пути стоят племянники, и ему ничего не остаётся, как объявить их незаконными. То мерзкое письмо… В нём нет ни капли правды. Я отрицаю это обвинение.

Верховный септон опёрся ладонями о стол и поднялся на ноги.

– Хорошо. Лорд Станнис отвернулся от истины Семерых ради культа красного демона. Этой ереси не место в Семи Королевствах.

Его слова почти успокоили Серсею, и она кивнула.

– Тем не менее, – продолжил его святейшество, – эти обвинения слишком ужасны, чтобы не проверить их правдивость. Если ваше величество говорит правду, суд несомненно докажет вашу невиновность.

«Всё-таки суд».

– Я созналась…

– … в некоторых грехах – да. Прочие вы отрицаете. Суд отделит истину от лжи. Я попрошу Семерых отпустить грехи в которых вы покаялись и помолюсь, чтобы вас признали невиновной по остальным обвинениям.

Серсея медленно поднялась с колен.

– Склоняюсь перед мудростью вашего святейшества, – произнесла она. – Я лишь молю о капле милосердия Матери, я… Я так давно не видела моего сына, пожалуйста…

Лицо верховного септона было будто высечено из камня.

– Вам не пристало приближаться к королю, пока полностью не очиститесь от скверны. Вы сделали первый шаг в направлении истинного пути, и поэтому я допущу к вам других посетителей. По одному в день.

Королева снова разрыдалась. На этот раз искренне.

– Вы так добры. Благодарю вас.

– Мать милосердна. Благодарите её.

Поджидавшие Моэлла и Сколерия повели её назад в башню. Юнелла шла следом.

– Мы все молились за вас, ваше величество, – сказала септа Моэлла по пути наверх.

– Да, – поддакнула септа Сколерия. – Должно быть, вам стало намного легче, вы чувствуете себя чистой и невинной, как дева утром перед свадьбой.

«Утром перед свадьбой я трахала Джейме», – вспомнила королева.

– Это так, – сказала она. – Я словно заново родилась, как будто вскрылся нарыв, и я, наконец, стала выздоравливать. Это окрыляет.

Как же хочется двинуть локтем в лицо септы Сколерии и спустить её с винтовой лестницы! И если боги будут милосердны, старая морщинистая сука налетит на септу Юнеллу и прихватит её с собой.

– Приятно снова видеть вашу улыбку, – сказала Сколерия.

– Его святейшество предупредил, что мне разрешены свидания?