Танец с драконами

Позади принца сир Геррис Дринкуотер что-то шептал Айронвуду. Сир Геррис представлял собой именно то, чем не являлся Квентин Мартелл: высокий, худой, привлекательный, с грацией фехтовальщика и остроумием придворного. Селми не сомневался, что многие дорнийские девицы перебирали пальцами эти светлые пряди волос и срывали поцелуями с этих губ дразнящую улыбку. «Будь принцем этот, всё могло пойти по-другому», – не мог не подумать Селми… но, на его вкус, было в Дринкуотере что-то неуловимо приторное. «Не всё то золото, что блестит», – размышлял старый рыцарь. Он знавал подобных людей и раньше.

Что бы там не шептал сир Геррис, это наверняка было нечто забавное, так как его большой лысый друг неожиданно фыркнул от смеха – достаточно громко, так что сам король повернул голову в сторону дорнийцев. Увидев принца, Хиздар зо Лорак нахмурился.

Сиру Барристану не понравился этот мрачный взгляд. И когда король кивком головы подозвал своего родственника Маргаза поближе, и, наклонившись вперёд, зашептал тому на ухо, это не понравилось Селми ещё больше.

«Я не клялся Дорну», – напомнил себе старый рыцарь. Но Ливен Мартелл был его собратом в те дни, когда связывающие рыцарей Королевской Гвардии узы были ещё крепки. – «Я не мог помочь принцу Ливену на Трезубце, но сейчас могу помочь его племяннику». Квентин отплясывает в гадюшнике, даже не замечая змей. Его затянувшееся пребывание здесь, даже после того как Дейенерис отдала себя другому мужчине пред лицом богов и людей, привело бы в ярость любого мужа, а теперь тут больше нет королевы, чтобы защитить принца от гнева Хиздара. Хотя…

Догадка оглушила сира Барристана, как пощёчина. Квентин Мартелл вырос при дорнийском дворе. Заговоры и яды ему не в новинку. И не только принц Ливен приходился ему дядей. «Он родня Красному Змею». Дейенерис взяла в супруги другого мужчину, но если Хиздар умрёт, она станет свободна для нового брака. «Мог Бритоголовый ошибиться? Кто может утверждать, что та самая саранча предназначалась Дейенерис Таргариен? Ложа-то принадлежит королю. Что если в жертвы с самого начала был намечен Хиздар зо Лорак?» Его смерть разрушила бы хрупкий мир. Дети Гарпии возобновили бы убийства, а юнкайцы продолжили войну. Возможно, у Дейенерис не осталось бы лучшего выбора, чем Квентин и его брачный договор.

Сир Барристан всё ещё боролся с этим подозрением, когда услышал поступь тяжёлых сапог, поднимавшихся по каменным ступеням позади зала. Прибыли юнкайцы. Процессию Жёлтого города возглавляли три мудрых господина, каждый со своим вооружённым эскортом. Один рабовладелец был облачён в токар из тёмно-бордового шёлка с золотой каймой, второй – в токар в голубую и оранжевую полоску, третий – в вычурную кирасу с инкрустациями в виде эротических сцен, выполненных из гагата, нефрита и перламутра. Их сопровождал капитан наёмников Кровавая Борода с радостно-кровожадным выражением на лице и переброшенным через массивное плечо кожаным мешком.

«Не Принц в Лохмотьях, – отметил Селми. – И не Бурый Бен Пламм». Сир Барристан спокойно оглядел Кровавую Бороду. «Дай мне малейший повод сплясать с тобой танец мечей, и поглядим, кто будет смеяться последним».

Резнак мо Резнак, извиваясь, протиснулся вперёд.

– Мудрые господа, вы делаете нам честь. Его лучезарность король Хиздар шлёт приветствие друзьям из Юнкая. Мы понимаем...

– Поймите-ка вот это. – Кровавая Борода вытащил из мешка отрубленную голову и швырнул её в сенешаля.

Резнак издал испуганный писк и отскочил в сторону. Голова пролетела мимо него, отскочила и, оставляя кровавые пятна, покатилась по пурпурному мраморному полу, прямо к подножию драконьего трона короля Хиздара. Стоявшие вдоль всего зала Медные Твари вскинули копья наперевес. Гогор-Гигант загородил собой королевский трон, а Пятнистый Кот и Кразз встали стеной у него по бокам.

Кровавая Борода засмеялся.

– Он мёртвый. Не кусается.

Сенешаль с опаской приблизился к голове и осторожно поднял её за волосы.

– Адмирал Гролео.

Сир Барристан бросил взгляд в сторону трона. Послужив стольким королям, рыцарь не мог не представить, как бы те встретили такой вызов. Эйерис отпрянул бы в ужасе и, скорее всего, порезался о шипы Железного Трона, а затем визгливо крикнул своим рыцарям, чтобы те изрубили юнкайцев на кусочки. Роберт бы взревел, требуя свой молот, чтобы отплатить Кровавой Бороде той же монетой. Даже Джейехерис, по мнению многих слабый, приказал бы схватить Кровавую Бороду и юнкайских рабовладельцев.