Танец с драконами

– Умри, – зашипел Кразз... но, занося аракх, задел концом клинка одну из драпировок на стенах и зацепился за неё. Больше сиру Барристану ничего не требовалось – он вспорол гладиатору живот, отбил неловкий удар аракха и добил Кразза, стремительным движением пронзив его сердце. Потроха гладиатора вывалились наружу клубком скользких угрей.

Кровь и внутренности запачкали королевские шёлковые ковры. Селми отступил на шаг назад с окровавленным мечом в руке. Кое-где под рассыпанными угольками тлели ковры и слышались всхлипывания несчастной Квеззы.

– Не бойся, – успокоил её старый рыцарь. – Я не причиню тебе вреда, дитя. Мне нужен только король.

Он начисто вытер меч о занавесь и вошёл в опочивальню. Хиздар зо Лорак, Четырнадцатый Его Благородного Имени, скулил, спрятавшись за гобелен.

– Пощады! – взмолился он. – Я не хочу умирать.

– Мало кто хочет. Но всем приходится, несмотря ни на что. – Сир Барристан убрал меч в ножны и рывком поднял Хиздара на ноги. – Идёмте. Я отведу вас в темницу. – К этому времени Медные Твари уже должны были обезоружить Железнокожего. – Вы останетесь в заключении до возвращения королевы. Если обвинения против вас не подтвердятся, вам не причинят вреда. Даю слово рыцаря.

Он взял короля за руку и вывел из спальни, чувствуя себя слегка не в себе, словно с похмелья.

«Я был королевским гвардейцем. Кто я теперь?»

Вернувшиеся с вином для Хиздара Миклаз и Драказ застыли в дверях, прижав к груди графины, и вытаращенными глазами пялились на труп Кразза. Квезза всё ещё плакала, но Джежена стала её утешать, обняв младшую девочку и поглаживая её по волосам. Другие чашницы стояли за их спинами и смотрели.

– Ваша милость, – сказал Миклаз, – благородный Резнак мо Резнак просил п-передать, чтобы вы как можно скорее вышли.

Мальчик обращался к королю так, словно тут не было ни сира Барристана, ни распластавшегося на ковре мертвеца. Кровь Кразза понемногу окрашивала шёлк в красный цвет.

«Скахаз должен был взять Резнака под стражу до тех пор, пока мы не удостоверимся в его верности. Что-то пошло не так?»

– Вышел куда? – спросил пажа сир Барристан. – Куда сенешаль просит выйти его величество?

– Наружу. – Миклаз словно только сейчас заметил рыцаря. – Наружу, сир. На т-террасу. Посмотреть.

– Посмотреть на что?

– На д-д-драконов. Драконы на свободе, сир.

«Спасите нас Семеро», – подумал старый рыцарь.

Глава 68. Укротитель драконов

Ночь прокралась мимо на ленивых чёрных лапах. Час летучей мыши сменился часом угря, потом часом призраков. Уставившись в потолок, принц валялся на кровати, грезя наяву, вспоминая, воображая, беспокойно ворочаясь под льняной простынёй, взволнованный мыслями об огне и крови.

Наконец, придя в отчаяние от бездействия, Квентин Мартелл отправился в гостиную, в темноте налил в чашу вина и выпил. Его вкус принёс сладкое успокоение, поэтому принц зажёг свечу и налил ещё. «Вино поможет мне уснуть», – убеждал он себя, но знал, что это не так.

Дорниец долго смотрел на горящую свечу, потом отставил чашу в сторону и поднёс руку к пламени. Ему пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы приблизить ладонь к огню, дав тому лизнуть плоть, но едва это случилось, с криком отдёрнул руку.

– Квентин, ты что, свихнулся?

«Нет, просто испугался. Я не хочу сгореть».

– Геррис, это ты?

– Я услышал, как ты ходишь.

– Не могу заснуть.

– И ожоги тебе помогут? Думаю, немного тёплого молока и колыбельная справятся лучше. А ещё я могу отвести тебя в храм Милости и помочь выбрать там девушку.

– Ты хотел сказать шлюху.

– Они называют их «милостями», причём разных цветов. Трахаются только «красные». – Геррис уселся за стол напротив Квентина. – На мой взгляд, дома нашим септам следует завести такой же обычай. Ты заметил, что старые септы всегда похожи на сушёные сливы? Вот до чего и тебя может довести целомудрие.

Квентин кинул взгляд на террасу, где в непроглядной ночной мгле прятались деревья. До него донёсся еле слышный стук капель.

– Дождь? Все твои шлюхи разбежались.

– И вовсе не все. В садах удовольствий есть такие маленькие комнатки, где они сидят каждую ночь, пока их не выберет кто-то из мужчин. А те, кого не выбрали, должны дожидаться восхода, чувствуя себя отверженными и одинокими. Мы могли бы их утешить.

– Ты хотел сказать, что они утешат меня.

– И это тоже.

– Мне не нужны утешения подобного рода.

– Не согласен. На Дейенерис Таргариен свет клином не сошёлся. Хочешь умереть девственником?

Квентин вовсе не хотел умирать.