Танец с драконами. Книга 1. Грёзы и пыль

— А чего хочешь ты, мой славный? — нежно, как влюбленный, прошептал Рамси. От него чудесно пахло подогретым вином и гвоздикой. — Столь доблестный подвиг заслуживает награды. Пальцы я тебе вернуть не могу, но все остальное… Хочешь получить обратно свою свободу? Вернуться вместе с этими воинами на суровые острова в сером море и снова стать принцем? Или предпочтешь остаться верным моим слугой?

Спину царапнул холодный нож. Осторожно, осторожно сейчас. Вонючке не нравился блеск в глазах его милости, не нравилась слюна в углу рта. Он уже видел прежде такие знаки. «Ты не принц, ты просто Вонючка, рифма тянучка. Отвечай так, как он хочет».

— Милорд, мое место здесь, рядом с вами. Я ваш Вонючка. Довольно будет меха с вином, красным, самым крепким, какое есть. Человеку иногда надо выпить.

— Ты не человек, Вонючка, ты моя тварь… но вино, так и быть, получишь. Позаботься об этом, Уолдер. Не бойся, в темницы я тебя не верну, слово Болтона. Будешь моей собакой. Мясо каждый день — зубов у тебя довольно, чтобы жевать. И спать будешь с моими девочками. Найдется ошейник для него, Бен?

— Изготовлен по моему заказу, милорд.

Кроме ошейника, старый псарь дал Вонючке рваное одеяло и половину курицы. Ее пришлось отбивать у собак, но так вкусно он не ел со времен Винтерфелла.

А вино… кислое, правда, но восхитительное. Вонючка сидел среди собак и пил, пока в голову не ударило. Поблевал, вытер рот, выпил еще и лег. Когда он проснулся, собака слизывала рвоту с его бороды и месяц то выныривал из туч, то прятался снова. Где-то слышались крики. Вонючка отпихнул собаку, повернулся на бок и снова заснул.

Наутро лорд Рамси отправил к своему лорду-отцу трех гонцов с уведомлением, что путь свободен. Над Воротной башней вместо спущенного Вонючкой золотого кракена Пайка развевался теперь болтонский человек с содранной кожей. На деревянных кольях, вбитых в болотистый грунт вдоль дороги, висели такие же трупы, шестьдесят три числом. У одного недоставало руки, другому сунули в зубы пергамент с невскрытой печатью.

Три дня спустя через руины, мимо жутких дорожных столбов проехал авангард Русе Болтона — четыреста Фреев в сером и голубом. Наконечники их копий сверкали, когда меж туч прорывалось солнце. Вели авангард два сына лорда Уолдера. Один крепкий, мускулистый, с массивной челюстью, другой с голодными глазами, посаженными близко над острым носом, лысый и со слабым подбородком, плохо прикрытым жидкой каштановой бороденкой. Хостин и Эйенис. Вонючка помнил их еще с тех времен, когда его звали как-то иначе. Хостин похож на быка: разозлить его непросто, но коли уж разозлится, держись. Говорили, что он самый свирепый воин из всего потомства лорда Уолдера. Эйенис превосходит его годами, умом и жестокостью — он больше командир, чем боец. У них обоих большой опыт в военном деле.

Сразу за Фреями шли северяне, трепетали на ветру потрепанные знамена. Большей частью пешие, и осталось их мало. Вонючка помнил, какое огромное войско отправлялось с Роббом на юг под лютоволком Старков. Двадцать тысяч мечей и копий, никак не меньше, а назад вернулись едва ли двое из десяти, в большинстве своем люди Дредфорта.

В самой гуще колонны ехал человек в темно-сером панцире поверх кроваво-красного камзола из стеганой кожи. Рондели[3] в виде человеческих голов с разверстыми ртами, казалось, кричали в муках, с плеч ниспадал розовый шерстяной плащ с вышитыми на нем каплями крови, за шлемом тянулись длинные ленты красного шелка. «Лорда Русе отравленной стрелой не убьешь», — подумал Вонючка. За ним шесть тяжеловозов тащили крытую повозку. Арбалетчики охраняли ее сзади и спереди, синие бархатные полотнища скрывали тех, кто сидел внутри.

Обоз — тяжело груженные телеги с провиантом, добычей и ранеными — опять замыкали Фреи, не меньше тысячи: лучники, копейщики, крестьяне с серпами и кольями, конные стрелки, вольные всадники и еще сотня рыцарей, чтобы держать их в узде.

Вонючка, опять в лохмотьях, при ошейнике, на цепи, шел вместе со всей сворой за лордом Рамси. Всадник в красном камзоле снял шлем, открыв незнакомое лицо, и радостная улыбка Рамси тут же прокисла.

— Это что, насмешка?

— Скорее предосторожность, — прошептал Русе Болтон, выходя из крытой повозки.

Лорд Дредфорта был не слишком похож на своего побочного сына. Чисто выбритое лицо, вполне заурядное, не красивое и не уродливое. Он побывал в боях, но ни одного шрама на нем не осталось. Ему перевалило за сорок, но и морщин он тоже не нажил. Тонкие губы будто пропадали совсем, когда он сжимал их. Лицо без возраста, не выражающее почти ничего: не поймешь, гневается лорд или радуется. Общим у него с Рамси были только ледяные глаза. Плачет ли лорд Русе когда-нибудь, и если да, не замерзают ли слезы у него на щеках?

Когда-то юноша по имени Теон Грейджой насмехался над Болтоном на совете у Робба Старка, передразнивал его тихий голос и отпускал шуточки о пиявках. В своем ли он был уме? С таким, как этот лорд, шутки плохи. С первого взгляда ясно, что в одном мизинце у него на ноге жестокости больше, чем во всех Фреях разом.