Танец с драконами. Книга 2. Искры над пеплом

— Лансель Ланнистер, мой кузен. Осни Кеттлблэк. — Они оба признались, что спали с ней, так что отрицать не приходится. — Оба его брата. — Неизвестно, что показали Осфрид и Осмунд… Лучше перебрать мерку, чем недобрать. — Я грешила от страха и одиночества, хотя это и не искупает моих грехов. Боги забрали у меня короля Роберта, мою любовь, моего защитника. Я очутилась в окружении заговорщиков, ложных друзей и предателей, желавших смерти моих детей. Не зная, кому довериться, я… использовала единственное доступное мне средство, чтобы привязать к себе Кеттлблэков.

— Под средством вы разумеете ваше женское естество?

— Мою плоть… да. — Серсея приложила руку ко лбу и отняла вновь, открыв полные слез глаза. — Да простит меня Дева. Я поступала так только ради детей, ради своего королевства. Удовольствия я в этом не находила. Кеттлблэки жестоки и со мной обходились грубо, но что было делать? Томмен так нуждался в доверенных людях.

— Его величество охраняет Королевская Гвардия.

— Что пользы от нее, когда его брата Джоффри отравили на собственной свадьбе? Один сын умер у меня на глазах, потери второго я бы не вынесла. Я грешила и распутничала лишь ради Томмена. Да простит мне ваше святейшество, но я переспала бы со всеми мужчинами Королевской Гавани, лишь бы сберечь детей.

— Прощение могут даровать только боги. А что же сир Лансель, ваш кузен и оруженосец вашего мужа? Вы и его верность хотели завоевать?

— Лансель… — «Осторожно, — сказала она себе, — кузен скорее всего выложил ему все как есть». — Лансель любил меня. Он еще очень юн, но я никогда не сомневалась в его преданности мне и моему сыну.

— И все же совратили его.

— Я была одинока. — Серсея подавила рыдание. — Я потеряла мужа, сына, лорда-отца. Королева-регентша тоже женщина, слабое и падкое на искушения существо. Ваше святейшество знает, что это правда. Даже святые септы порой грешат. Лансель, нежный и ласковый, был моим утешением. Это дурно, я знаю, но каждая женщина хочет быть любимой, хочет, чтобы рядом с ней был мужчина… — Она разрыдалась, больше не сдерживая себя.

Верховный септон смотрел на это бесстрастно, как статуя одного из богов. Унявшись наконец, Серсея почувствовала себя на грани обморока, но его воробейство с ней еще не закончил.

— Это все простительные грехи, — сказал он. — Похотливость вдов хорошо известна, и все женщины распутны в сердце своем: красота и хитроумие даны им, чтобы совращать мужчин с пути истинного. Но не изменяли ли вы королю Роберту, когда он был еще жив?

— Никогда в жизни! — содрогнулась Серсея. — Клянусь вам.

— Ваше величество обвиняют и в других преступлениях, куда более тяжких, чем прелюбодеяние. Сир Осни Кеттлблэк — ваш любовник, как вы сами признались — показал, что задушил моего предшественника по вашему повелению. Он также показывает, что ложно обвинил королеву Маргери и ее кузин в прелюбодеяниях и измене королевству, о чем его попросили, опять-таки, вы.

— Неправда. Маргери я люблю, как родную дочь. Что до прежнего верховного септона… Да, я часто на него жаловалась. Ставленник Тириона, он был слаб, порочен и позорил нашу святую веру — вашему святейшеству это известно не хуже, чем мне. Осни, должно быть, вообразил, что я хочу его смерти. Если так, то часть вины в самом деле падает на меня, но в убийстве я неповинна. Отведите меня в септу, и я поклянусь в этом перед престолом Отца, судии нашего.

— Все в свое время. Вы обвиняетесь также в том, что замышляли убийство собственного супруга, покойного короля Роберта Первого.

«Лансель, — подумала Серсея, — кто же еще».

— Роберта убил дикий вепрь. По-вашему, я варг? Оборотень? И Джоффри, мой возлюбленный первенец, тоже погиб от моей руки?

— Нет, только ваш муж. Вы отрицаете это?

— Разумеется, отрицаю. Перед богами и перед людьми.

Верховный септон кивнул.

— И, наконец, самое тяжкое из обвинений. Говорят, что ваши дети рождены не от короля Роберта, но от разврата и кровосмешения.

— Так говорит Станнис, — не замедлила с ответом Серсея, — и это ложь. Дети брата стоят между ним и Железным Троном, потому он и утверждает, что их отцом был не Роберт. В его гнусном письме нет ни слова правды.

— Хорошо. — Верховный септон уперся ладонями в стол и встал. — Лорд Станнис отринул Семерых ради красного демона, которому нет места в наших Семи Королевствах.

Серсея слегка приободрилась.

— Однако обвинения эти слишком серьезны, — продолжал септон, — и требуют серьезного разбирательства. Если ваше величество говорит правду, суд, несомненно, докажет, что вы невиновны.

«Все-таки суд».

— Но я исповедалась…

— Вы покаялись в части ваших грехов, но других не признали. Суд для того и нужен, чтобы отделить правду от лжи. Я попрошу Семерых отпустить вам грехи, в которых вы исповедались, и помолюсь, чтобы вас очистили от других обвинений.

Серсея медленно поднялась.

— Я склоняюсь перед мудростью вашего святейшества и молю вас о милосердии. Я так давно не видела сына…

Глаза его воробейства сделались жесткими, как кремень.