Танец с герцогом

– Ты можешь встать? – тихо спросила она у Клаудии. Девушка кивнула, и Амелия взяла ее под руку. – Тогда идем. Я отведу тебя домой.

– А как же я, Амелия? – плаксиво протянул Джек. – Что будет со мной? Ты же так любишь учить меня жизни.

Однако Амелия лишь покачала головой, помогая Клаудии подняться на ноги.

– Не знаю, Джек. Правда, не знаю.

Глава 22

В последний час перед рассветом Спенсер вышел на опушку и начал спускаться по склону холма к Брайербэнку. Луна светила ярко, хотя туман все еще висел над землей.

Одежда Спенсера пропахла порохом, а на сапогах виднелись пятна крови. Руки едва шевелились от усталости, а утренний воздух был таким влажным, что Спенсеру казалось, будто он плывет в нем. Напрягает все силы, бьет руками. И… тонет.

Ему оставалось лишь надеяться, что Эшуорту или Беллами повезло там, где он потерпел неудачу.

Спенсер прошел мимо конюшен на пути к дому. Пересекая небольшой двор, он боялся повернуть голову, но все же заставил себя сделать это. Ни Беллами, ни Эшуорт еще не вернулись, но от того, что он увидел, кровь застыла в его жилах.

Капитана не было в стойле. Мерин Амелии исчез. Он был привязан почти у самого входа в конюшню, и в свете такой яркой луны Спенсер наверняка заметил бы его серую шкуру.

Его ноги – вернее, онемевшие деревянные поленья, временно поселившиеся в сапогах, – мгновенно возродились к жизни и понесли его в сторону конюшни. Ворвавшись внутрь, Спенсер принялся обшаривать взглядом стойла. Нет, Капитана здесь не было. Господи. Амелия едва держится в седле. Неужели она осмелилась выехать верхом? С ее ничтожным опытом да по скользкой дороге… Определенно быть беде.

Спенсер едва не задохнулся от охватившей его паники. Дыхание часто вырывалось из его груди, и при каждом вздохе бок пронизывала боль. Спенсер прижал руку к ребрам, стараясь понять, сломал ли он только одно из них, как думал вначале, или же несколько. Поморщившись от боли, он, спотыкаясь, побежал к дому. Окна утопали в темноте за исключением одного в библиотеке. Спенсер двинулся на свет, показавшийся ему лучом надежды. Сойдя с дорожки, он подошел к дому и заглянул в окно.

Амелия была там. Сидела в кресле возле полок с книгами и держала в руках документы. Рядом с ней никого больше не было.

Облегчение лишило Спенсера остатков сил, и он вынужден был облокотиться рукой о стену, чтобы не упасть. Он не пережил бы, если б потерял Амелию.

Хотя после сегодняшнего события, вполне возможно, она будет потеряна для него навсегда. Одному только Богу известно, где сейчас Клаудия. И все же Спенсер еще некоторое время стоял и смотрел на чудесный бледный профиль жены, стараясь представить, что ему все же удалось защитить тех, кого он любил.

Спенсер подошел к двери и обнаружил, что она не заперта. Не прошло и нескольких секунд, как он стоял в библиотеке. Его подбородок дернулся несколько раз, когда он провел пересохшим от жажды языком по качавшемуся зубу. Спенсер не знал, что сказать.

– Она здесь. – Дрожащей рукой Амелия отложила бумаги в сторону. – Спит наверху. С ней все в порядке.

Облегчение ворвалось в легкие Спенсера с такой силой, что грудную клетку пронзила боль. И все же он не мог подыскать слов. Поэтому просто пересек библиотеку, опустился на колени перед своей женой, положил голову ей на колени и заплакал.

– О, Спенсер. – Амелия убрала с его лба непослушную темную прядь. – Господи, от тебя пахнет смертью. Ты весь в царапинах и синяках. Что с тобой случилось?

– Это ерунда, – ответил Спенсер, обнимая жену за ноги. – Я не увидел в конюшне Капитана и подумал, что ты… – Он крепче сжал ноги Амелии, еще сильнее ощутив приступ ужаса. – Господи, Амелия. Ты должна пообещать мне, что никогда меня не бросишь.

Пальцы Амелии замерли на его волосах, и Спенсеру показалось, будто его сердце тоже остановилось.

– У меня есть новости, – вымолвила наконец Амелия. – Которые тебе нелегко будет услышать.

Спенсеру ужасно хотелось зарыться лицом в подол жены, чтобы не показать собственного страха, но он заставил себя отереть глаза и поднять голову, чтобы принять неизбежное, как мужчина.

Амелия в нерешительности сжала губы.

– Как непросто это произнести.

– Говори как есть. – Спенсер приготовился к худшему.

– Клаудия беременна.

– Клаудия? Клаудия беременна? – Эмоции переполняли его грудь. Они налетали на него одна за другой, нанося удар за ударом: шок, недоверие, горе, вина. Ярость. Дюжина вопросов вертелась у него на языке, но значение имел только один. – Кто отец?

– Не Джек, – поспешно ответила Амелия. – Этого не могло быть. Ее учитель музыки в Йорке.

– Я его убью! – рявкнул Спенсер.

– И что потом? Он даже не знает о ее беременности. И по словам самой Клаудии, учитель соблазнил ее, но… не против ее воли.

При мысли о том, что до его кузины дотрагивался какой-то мужчина, к горлу Спенсера подступила тошнота.

– Ей же всего пятнадцать лет. Она еще ребенок.

– Больше нет. – Амелия схватила руку мужа и сжала ее в ладонях. – Но она так напугана, Спенсер. Она знала о своей беременности уже некоторое время, но ужасно боялась твоей реакции. Думаю, она собиралась поговорить с тобой. Сегодня.