Танец с герцогом

– Нет, – выпалила Амелия.

– Нет? – Герцог сел на кровати. – Тогда давай перейдем поближе к камину. Здесь становится прохладно.

Амелия молча наблюдала за тем, как ее муж поднялся с кровати и закрыл окно. После этого он взял с кровати подушки и одеяла и разложил их возле камина. Он добавил еще угля и ворошил его до тех пор, пока стоявшая посреди комнаты Амелия не почувствовала тепло.

Неужели это тот же самый высокомерный, лишенный хороших манер мужчина, женой которого она стала сегодня утром? Герцоги не закрывают самостоятельно окна, не раскладывают на полу подушки и не растапливают камин. И все же он делал все это легко и непринужденно, а исходившая от него мужественная сила внушала уверенность и вместе с тем возбуждала. И вновь это проявление человечности смутило и удивило Амелию. Хладнокровный убийца не может так выглядеть.

По мере того как свет и тепло камина окутывали Амелию, ее смутные подозрения начали рассеиваться. Она даже почувствовала себя неловко от того, что чуть не укрепилась в них окончательно. Неужели всего несколько минут назад она стояла у окна и всерьез собиралась спуститься по водосточной трубе прямо в халате, чтобы сбежать от своего ужасного мужа?

«В самом деле, Амелия. Это же не готический роман».

Амелия сердцем чувствовала, что этот мужчина не способен на убийство. Впрочем, она всегда была очень доверчивой и зачастую в ущерб себе. И тем не менее если она хотела убедиться в невиновности герцога, то почему бы не спросить его об этом?

– Ну вот, – произнес герцог, отряхнув руки от угольной пыли и отерев их о штаны. – Больше никаких пугающих птиц. А как насчет пугающих мыслей? Я могу что-то сделать, чтобы изгнать их из твоей головы? – Герцог сел на одеяло перед камином и знаком пригласил Амелию присоединиться.

– Возможно. – Амелия осторожно опустилась на подушку и натянула на колени одеяло. – Где ты был? Дворецкий сказал, что ты уехал на прогулку.

– Да, прогулялся немного. А потом занимался приготовлениями к отъезду. Завтра мы уезжаем в Кембридж.

– Служанка уже сообщила мне об этом. – Амелия скрестила ноги под одеялом. – Почему так скоро? – спросила она, стараясь придать своему голосу бодрости, коей совсем не ощущала. А подумал ли ее новоиспеченный супруг о том, что она, возможно, не желает уезжать из Лондона завтра? У нее даже не будет возможности попрощаться с братьями. Ну и какая радость от титула герцогини, если ее старые друзья не смогут навестить ее и потчевать обращением «ваша светлость» до тех пор, пока не согнутся от смеха?

– Моя кузина Клаудия скоро возвращается из Йорка. Я очень хочу увидеть ее и познакомить с тобой. Кроме того, меня больше ничто не держит в Лондоне.

– Потому что ты теперь женат?

Спенсер покачал головой:

– Я уже говорил тебе, что приехал в город вовсе не для того, чтобы найти себе жену. Мне нужен был конь.

Амелия едва не застонала. Она не хотела больше слышать о коне.

– Я собирался честно выиграть Осириса. Однако теперь ситуация зашла в тупик. Один из жетонов неизвестно где, и ни Беллами, ни Эшуорт не желают рискнуть своей долей в клубе. Поэтому оставаться в Лондоне нет смысла. Я ненавижу городскую жизнь.

– Понятно, – пробормотала Амелия, пытаясь привыкнуть к своему статусу утешительного приза, который не нужно посвящать в свои планы. – Скажи, если у тебя не было цели найти жену, почему ты женился на мне?

Спенсер некоторое время молчал.

– Я лучше тебе покажу.

Сердце Амелии затрепетало. Все эти подушки, потрескивающий огонь камина и весьма неприятные мысли об убийстве… Она едва не забыла об истинной причине визита герцога в ее спальню.

А вот он, очевидно, не забыл.

Кровь забурлила в жилах Амелии, когда герцог окинул ее собственническим взглядом. Она почувствовала, как жар поднимается по ногам, постепенно охватывая все тело. Ее соски под прозрачной тканью сорочки превратились в две тугих самоуверенных бусины. Амелия не сомневалась, что Спенсер тоже это увидел. Она даже представила, как он удовлетворенно улыбается кончиками губ.

Протянув руку, герцог схватил Амелию за сорочку. Она, не отрываясь, смотрела на его пальцы и скользивший меж них муслин. Спенсер даже не дотрагивался до нее, но ее нервы, казалось, не понимали этого. У Амелии перехватило дыхание, и улыбка на губах Спенсера стала шире. Девушке показалось, будто он играет с ней, как играл с подолом ее сорочки. Давал понять, что даже такой невинный жест имеет над ней власть. А волчий блеск в его глазах недвусмысленно говорил о том, что еще до наступления утра он завоюет ее окончательно.

Амелия судорожно сглотнула и с трудом вымолвила:

– Ты убил Лео Чатуика?

Щеки Спенсера побелели.

– Ты задаешь мне этот вопрос только сейчас? А ведь утром была уверена в моей невиновности.

– Так и есть. Но ты оставил меня на целый день наедине с мыслями и этими ужасными птицами. Ты так и не ответил на вопрос.

– Меня никто ни о чем не спрашивал. Любой, кто знает меня, не принял бы во внимание обвинения Беллами.

– Об этом я и говорю. Я тебя не знаю. Вернее, знаю не слишком хорошо.

– Достаточно для того, чтобы согласиться стать моей женой.