Танец с жизнью. Трактат о простых вещах

Вчера ещё в глаза глядел,
А нынче — всё косится в сторону!
Вчера ещё до птиц сидел, —
Все жаворонки нынче — вороны!
Я глупая, а ты умён,
Живой, а я остолбенелая.
О вопль женщин всех времён:
«Мой милый, что тебе я сделала?!».
И слёзы ей — вода, и кровь —
Вода, — в крови, в слезах умылася!
Не мать, а мачеха — Любовь:
Не ждите ни суда, ни милости.
Увозят милых корабли,
Уводит их дорога белая…
И стон стоит вдоль всей земли:
«Мой милый, что тебе я сделала?!».

Каждое слово — один шаг. Я шла и читала Цветаеву, как заезженную пластинку, начиная снова и снова. Остановилась ментовская машина. Видимо, мой черный кожаный прикид навеял им мысль о легкой добыче.

— Паспорт есть?

— Будете смеяться, но есть.

— Предъявите… Так… И куда Олеся Никитишна, мы направляемся?

— В Москву…

— И документики есть…

Он как-то «затормозил», видимо, надо было снять с меня хоть какую-то дань, но он не знал, как.

— А что, я превысила скорость? У меня нет аптечки и огнетушителя?

Он засмеялся…

— Может, подбросить, до Москвы-то?

— Без обману?

— Да не бойся, нам в ту сторону… — И уже в машине: — Чего, с парнем поссорилась?

— Ага, сказал, что нам не по пути.

— А ты?

— Сошла с поезда на ближайшей остановке.

— Так ты со станции, что ли, идешь?

— Ага… Я тоже села не в ту машину, Дэвид…

Что-то я не внушала им доверия. Но они честно высадили меня на «Соколе». О таком эскорте я даже и мечтать не могла…

— Может, телефончик?

— Сбор персональных данных — административное взыскание до десяти месячных окладов…

Я проходила мимо уснувшей станции метро. Исчезли все лотки с разной мелочевкой, петрушкой, укропом и сезонной ягодой. Завернула за угол, к церкви. Именно здесь я принимала в четырнадцать лет обряд крещения. Села на камушек возле ограды. За решеткой виднелись могильные памятники — здесь хоронили святых.

Достала коммуникатор.

«Остался только один вопрос, который я забыла задать. Вчера я отправила тебе SMS: «Мне очень, очень больно, когда ЭТО пройдет?» И ты ответил мне: ЗАВТРА. Что ты имел в виду? «Завтра»… наступило?».

Экран долго не гас, словно телефон привычно ждал ответа, но ответа не было…

Он научился говорить со мной молчанием. Отсутствие ответа — тоже ответ.

Только бы не сорваться и не написать ему снова. Когда мы пишем, мы рассчитываем на жалость и сострадание. А это человеческие качества, и они неуместны там, где общаешься с нелюдем.

Я включила диктофон в коммуникаторе. Я продолжала говорить с ним, втайне радуясь, что он больше не слышит моих слов. Но я должна была говорить. Боль выходит только со словами… Жизнь превращается в текст. Нажимала на клавишу «стоп», когда не хватало дыхания…