Танец семи вуалей

Графиня вспомнила, что давно не испытывала обычного женского недомогания, и залилась краской до корней волос. Сестрицы хитро переглядывались, толкая друг дружку локтями.

– Мне нездоровится… – выдавила она, отодвигая чашку. – Я, пожалуй, домой поеду…

Рука ее дрогнула, и чашка опрокинулась. По белоснежной скатерти расползалось желтое пятно. Эмма едва сдержала рвотный позыв и торопливо выскочила из-за стола, прижимая ладонь ко рту. Мать встала, чтобы помочь ей.

– Тебе нужно лечь.

– Не сейчас! Дома… – отказалась графиня и попросила проводить ее до передней.

Там она через силу оделась и стала прощаться.

– Может, останешься?

– Мне уже легче, – сцепив зубы, вымолвила Эмма.

На улице мело. Снег косо летел в темноте ночи, позолоченный желтыми отсветами из окон домов. Графиня отпустила извозчика и торопливо зашагала к булочной. Вздох облегчения вырвался у нее при виде Самойловича, который спешил навстречу.

– Эмма… я уже заждался!

– Мне дурно… тошнит и голова кружится, – пожаловалась она.

– Тогда все отменяется. Я отвезу тебя домой. Кстати, есть повод убедиться, что я не лгал тебе.

– Ты о чем?

– О твоем муже.

Эмма, подавленная своим нездоровьем, все еще не понимала его.

– Перед тем как ехать сюда, я мельком заглянул к Оленину, – сообщил Самойлович. – Он заперся вдвоем с горничной, как там бишь ее…

– Фрося, – подсказала графиня, глубоко дыша.

Она прислушивалась к спазму, который подступал к горлу. Не хватало, чтобы ее вырвало при любовнике. Холодный воздух подействовал благотворно, и Эмма успокоилась. Теперь до нее дошел смысл того, что говорил Самойлович.

– Граф непременно воспользуется твоим отсутствием для амурных делишек. Он тебе изменяет, и я докажу это! Не сегодня, так завтра.

– Я ни разу не заставала его вдвоем с прислугой…

– Он же не дурак, милая. При тебе он ведет себя паинькой, а стоит законной супруге уехать с визитами, как…

– Не верю! – вскричала Эмма, хотя семена подозрений, посеянные любовником, уже дали всходы.

– И не надо. Я практический человек, дорогая. Я привык полагаться на опыт, а не на теорию. Едем к вам, и бьюсь об заклад – мы застигнем голубков воркующими в постельке… Твой дражайший муженек ни в чем себе не отказывает, тогда как тебя терзают угрызения совести. Ты изводишь себя раскаянием, а он волочится за горничными. Граф женился по расчету. Ему нужны были деньги твоего отца, а вовсе не ты!

– Нет… – простонала Эмма, сгибаясь в приступе рвоты.