Танец Шивы

Абармид уверенным шагом вел меня сквозь этот бедлам. Я пялился по сторонам и едва успевал увертываться от лихих велосипедистов да отскакивать в сторону, чтобы не уткнуться носом в телегу с сеном, которая словно из ниоткуда возникала прямо перед моим лицом. Скоро посреди этого орущего, гудящего и мычащего светопреставления я стал чувствовать себя как рыба в воде: уже не кривился от отвращения при виде дымящейся коровьей лепешки под ногами и не подскакивал от испуга, если за спиной вдруг раздавался пронзительный звук автомобильного клаксона. Я ощущал себя персонажем компьютерной игры, где на пути к цели нужно преодолеть миллион препятствий, и занятие это доставляло мне какое-то ребяческое удовольствие.

Наконец мы добрались до магазина модной мужской одежды. Продавец – бородатый индиец в чалме – возлежал под навесом на низком прилавке, посреди беспорядочно разбросанного пестрого товара, и лениво жевал бетель. Он явно не собирался вскакивать, чтобы обслужить нас, поэтому Абармид самостоятельно порылся в куче тряпья и с довольным возгласом вытянул из нее безразмерные шаровары на кулиске.

– В таких тебе никакая жара не страшна! – сказал он, протягивая мне штаны, а сам снова нырнул в ворох одежды. На этот раз он извлек серенькую футболку с надписью на английском языке и велел мне ее прочесть. «В этих словах – вся философия индийской жизни», – заявил Ашатаев.

– «No rickshaw, no change money, no hashish, no boat, no silk, no one rupee – no problem!»12 – вслух прочел я и добавил: – Кажется, до меня начинает доходить, что в Индии все no problem, хоть потоп. И, черт возьми, мне это нравится!

Глава шестая

Абармид сказал, что в Дели мы не будем задерживаться надолго: дескать, смотреть и делать здесь совершенно нечего, поэтому туристы в основном используют столицу как перевалочный пункт на пути к более захватывающим местам. До обеда мы осмотрели парк с древними захоронениями, где по стенам сновали юркие бурундуки, да забежали в парочку храмов.

В одном из них самой любопытной деталью была сюрреалистическая надпись на входе: «Пожалуйста, заботьтесь о душевной чистоте служителей церкви – не давайте им чаевые». А главной достопримечательностью второго оказалось семейство свиней: они уютно расположились в луже у парадной лестницы и приветствовали посетителей святого места дружным хрюканьем. Я вовсе не глумлюсь над религиями других народов, просто индуистская храмовая культура мне бесконечно чужда и неизменно нагоняет скуку.

Гораздо интересней были магазины, куда приводил меня Абармид: шелковая лавка, парфюмерный киоск, ларьки с лучшими индийскими чаями и специями. Владельцы магазинов оказывались хорошими друзьями Ашатаева: ему везде были рады, к нему спешили с распростертыми объятиями и предлагали всяческие угощения, – у меня сложилось впечатление, что у этого бурята полгорода ходит в друзьях.

По просьбе шамана продавцы для меня устраивали шоу с демонстрацией товара: разворачивали на прилавке отрезы тканей из переливчатого шелка, набрасывали мне на плечи тончайшие шарфы и платки; воскуряли сандал, смачивали виски духами с одуряющим ароматом, предлагали испить чай масала из глиняной пиалы, а затем разбить ее у входа в лавку – на счастье. Я ощущал себя центром вселенной и был в восторге оттого, что все это делают ради меня. Разумеется, после этого я не мог уйти с пустыми руками и везде покупал небольшие сувениры, чтобы отблагодарить участников «шоу».

К вечеру я почувствовал, что могу сойти с ума от избытка впечатлений, и попросил Абармида прекратить «безумный шопинг». Кроме того, после почти бессонной ночи меня стало сильно клонить в сон; моим единственным желанием было поскорее добраться до подушки и уснуть до утра.

Но Ашатаев сказал, что нам необходимо заглянуть в один ювелирный магазинчик и оправить мой рубин в золотой кулон на цепочке. «Во-первых, так он не потеряется, а во-вторых, золото усилит целительские свойства камня», – пояснил Абармид. Несмотря на усталость, я согласился: очень уж мне нравился этот камешек, и терять его совершенно не хотелось.

Магазин был небольшой, но роскошно отделанный и явно рассчитанный на богатых покупателей. Дверь перед нами услужливо распахнул швейцар в красном облачении. Вышколенные парни-продавцы, одетые в одинаковые элегантные костюмы, при нашем появлении все как один сложили на груди руки в приветственном жесте – на пальце у каждого красовался брендовый перстень-печатка с логотипом магазина.

За массивным столом, украшенным витыми бронзовыми подсвечниками, восседал хозяин, цветущий индиец с великолепной шевелюрой. Поверх черной рубашки, выгодно облегавшей его атлетический торс, поблескивала серебряная цепь авангардного толка. Увидев шамана, хозяин расплылся в улыбке, вскочил и устремился ему навстречу.