Танец со стеклом

— И зря. Любовь ваша — это всё глупость. Сегодня — есть, завтра — нет. А сотрудничество взаимовыгодное никогда не будет вредным.

— Очень здорово, что у вас такой взгляд. Правда, я его не разделяю.

— Я заметила. Самое время строить карьеру, а ты вон пузатая ходишь.

— Жизнь иногда вносит коррективы в наши планы, — улыбаюсь я, поглаживая мелкую.

— Что ж, Дана. Ты всегда меня понимала. Я знаю, что ты виделась с женой и дочерью Леона. Расскажи мне, где они живут.

— Нет, — твёрдо сообщаю я.

В этот момент распахивается дверь, и входит Марк.

— Молодой человек, вас стучаться не учили? — недовольно вопрошает женщина.

— Простите, что в собственной школе не стучусь к собственной девушке.

— Ах, как же я не узнала. Марк Словецкий.

— А вы? — выгибает бровь от такого общения.

— Ада Бориславовна. Директор министерства культуры.

— Это мама Леона, Марк Алексеевич.

— Да, и я хотела бы договорить с Даной.

— Говорите, — облокачивается на подоконник. Вряд ли она сможет обойти Словецкого. Мягким он был только со мной и ещё парой людей. — Я не мешаю.

— Это конфиденциальный разговор.

— Я переживаю за состояние моей невесты. И буду признателен, если вы войдёте в положение.

— Что ж, ладно. Дана, я хочу знать, где они живут. Леон решил скрывать от меня.

— Я не собираюсь ничего вам говорить при всём уважении. Если не хочет Леон, то я не скажу.

— Ты знаешь, что я могу прикрыть твою школу? А при большом желании и тебя? Ты ведь понимаешь, что больше не сможешь ни одного выступления поставить серьёзного в этой стране.

— Да, Ада Бориславовна, я всё понимаю. Простите, но нашу с Леоном дружбу я не продам даже по такой высокой цене. Можете делать, что угодно. На случай, если здесь закроете, то всегда есть другие страны. Леон тому пример.

— Ты ведь знаешь, что он со мной даже не общается! Ты ведь сама будущая мать! — повышает голос, но я никак не реагирую на это. Вижу, как напрягается Словецкий.

— Да, как и Анжела, которая была беременна и чуть не потеряла ребёнка.

— Как ты смеешь? — выдыхает женщина.

— Что? Говорить правду? Простите, Ада Бориславовна, но вы ведь сами сказали, что именно за это меня и уважали.

— Я закрою твою школу, — подскакивает женщина.

— Ада Бориславовна, передайте привет министру, когда пойдёте закрывать, — с непроницаемым лицом просит Марк. — Если не составит труда. Если сложно, то я сам наберу. Давно мы на шашлыках не были.

Я едва сдерживаю смех.

— А Леона возвращать нужно не такими методами, Ада Бориславовна, — говорю, прежде, чем она собирается уйти с гордым видом.

— Он меня никогда не простит, — сейчас я вижу сломленную мать. И в её лице — это впервые.

— Методы должны быть другими. Он уже взрослый давно. И сам решает, как жить. И как видите, успешно. Ваши палки ему не помешали в колёсах. Он — отличный человек, танцор, муж, отец и друг. Думаю, что и сын такой же, если прекратить войну.

Женщина молча уходит, но я вижу, что она задумалась.

— Леон женат? — брови Марка взлетают наверх.

— Да, — улыбаюсь, вспоминая своё собственное удивление. — И дочь у него есть. Эмилия.

— Ничего себе, — присвистывает.

Вкратце рассказываю, как его мать была против Анжелы, как в своё время закрыла ему все дороги здесь, потому что он пошёл против её воли.

— Нужно будет ему позвонить, — витаю в своих мыслях я.

— Эми, наверное, соскучилась уже.

— Ты такая красивая, — прерывает мои раразмышления Марк.

— Ага, особенно с этим арбузом, — смеюсь я, кладя руку на живот.

— С ним ещё лучше, — Марк делает пару шагов, целуя в живот.

— Марк, а Николь где сейчас? Она не может теперь следить? — я вдруг резко начинаю опасаться. Если она и в прошлый раз знала мои передвижения…

— Нет. Её нет в стране. Я сделал что-то подобное тому, что обещала сейчас мать Леона.

— Вау. Жёстко.

— Спасибо, что не убил. Желание было.

— Ты, кстати, зачем приехал? — отвлекаюсь от созерцания вида за окном.

— Соскучился.

— Что там с машиной? — все дни после аварии я ездила на той машине, которую мне подарил Марк, так как моя была в ремонте. Но сейчас, кажется, Словецкий специально тянул резину.

— Делают.

— Марк…

— Ладно, готова. Но эта же лучше.

— Марк!

— Пригоню вечером.

— Спасибо. Ну всё тогда, я поехала, а то меня уже ждут, — взглянув на часы, бубню про себя.

— Кто?

— Вика с Ерёминым. Попросили вечером с мелким посидеть.

— Можно я отвезу тебя?

— Марк, ты давишь на меня.

— Нет, что ты, — слышу смешинки в его голосе.

— Я сама доеду, — надеваю очки и собираю вещи.

— Дана, — шепчет мне на ухо, от чего по телу бежит целый табун мурашек. — Я не могу без тебя.

— Тридцать два года мог, помнишь? — веселюсь я.

Вечером, когда Тёмка спит, звоню Леону.

— Данка, ты забыла о часовых поясах.

— Твоя мама приходила.

— Что, блять? И че хотела?

— Чтобы я сказала ваш адрес, встречайте.

— Дана!

— Что? Да, она просила адрес, я сказала, что не дам.

— Чем угрожала?

— Школой. И моей карьерой.

— Как банально, — фыркает Леон.

— Да, особенно, если учесть, что у Марка везде знакомые. В общем, я ей сказала, что такими методами ты её точно не простишь. Не знаю, к чему приведёт.

— М-да, дела. Ты не сильно там нервничала?

— Нет, мой цербер как раз пришёл и не ушёл из кабинета.