Танец теней (СИ)

— Всё! Глубже не ходи, — останавливает её Алкид. — Оставайся в этом дне. Говори, что происходит.

— Я на качелях.

— Вверх-вниз, — говорит Алкид.

— Вперёд-назад, — отвечает тихий голос Вестании. — Он со мной. Папа со мной. И никого больше. И мы на детской площадке. И ещё качели…

— Вверх-вниз, — продолжает Алкид. — ты должна увидеть тень.

— Туда-сюда, — отвечает Вестания, продолжая вести этот странный диалог. — Здесь никого нет.

— Вверх-вниз. Продолжай качаться. Что происходит?

Тело Вестании начало странно подрагивать, как если бы она и вправду была на качелях.

— Вперёд-назад. И мы смеёмся. Так громко и хорошо… и ещё тепло. — Вестания нахмурилась. — Вперёд-назад. Папа, где ты? Вечереет. И пора домой… как мне спуститься отсюда? — она долго молчит, только тяжело дышит. — Я не умею тормозить… Папа? Папа! Я, наверное, одна… совсем одна, а его больше нет. И никак не знаю, как спуститься отсюда. И здесь есть кто-то ещё. Он способен мне помочь. Он хочет отвести меня домой. Согреть… развеселить… сделать так, чтобы я не была одна… Потому что он тоже один… он подходит так медленно. Подходит совсем близко, но не решается так сразу стать со мной одним целым. Он что-то тихо шепчет, плавно, мелодично, певуче. Если бы я была ближе, я бы могла разобрать слова, но не могу. Ему придётся сделать что-то ужасное. И я знаю, что ему жаль. И мне страшно. И мне грустно. И я не знаю, где папа… но потом он обещает, что всё это скоро кончится… потому что… потому что он поможет мне всё забыть…

После этого Вестания уже ничего не говорит, она тихо стонет и трясётся.

— Выходи оттуда. — Сказал ей Алкид. — Медленно и спокойно, так же, как и входила. Наверх.

Вестания пробуждается.

***

— Тише, тише, — заклинал Алкид, придерживая её голову.

Вестания очнулась от транса или от галлюцинаций. Аластор даже вспомнить не мог, каково переживать это в первый раз. Видимо, «мистико генезис», из которой Алкид заварил отвар, была сильным средством. Лидер революции приставил к губам Вестании стакан с водой, но девушка отказалась пить.

— Вестания! — позвала её Теренея. — Веста, ты в порядке?

Говорить ей было сложно, в конце концов, она всё-таки согласилась выпить немного подслащённой воды. Аластор видел, как Алкид размешал в ней сахар. Почувствовав сладкое, Вестания отодвинула стакан от лица, но лидер Сопротивления заставил её сделать ещё несколько глотков.

— Да… всё хорошо, — проговорила она тихо, затем закашлялась и шумно прочистила горло.

— Что ты видела? — потребовал Алкид незамедлительно.

— Я что-то рассказала? — спросила она, с трудом проговаривая слова.

— Немного, — сказала Теренея.

— Я видела глубину… — произнесла она как-то странно. — Видела всё до конца…

Фрикс, этот женоподобный ублюдок, тоже склонился над ней. Теперь всё внимание было приковано к Вестании. Может, революционеры и искренни в своих намерениях, но Аластор предпочитал не доверять им и не терять обороны в их присутствии. Он безошибочно мог опознать понимание этого факта в глазах Фрикса. Тот видел и знал, что Аластор следит за ним, но всё же вёл себя непринуждённо. Фрикс положил ладонь ей на руку, и пальцы Вестании моментально сжали её. Опираясь на неё, она приподнялась и обняла Фрикса. Это выглядело странно. Совсем не понравилось Аластору. Девушка даже закрыла глаза, пытаясь насладиться их единением в этот короткий промежуток времени. Словно они остались одни.

— Ты видела тень? — потребовал от неё Алкид, не обращая никакого внимания на эту секунду близости.

— Да… я видела, как она вошла в меня… качели… отец… — теперь в её глазах стояли слёзы. Аластор уже успел понять это, пока она шептала несвязный бред, будучи в трансе. — Он бросил меня там! Совсем одну, наедине с этой тенью… оставил там, на детской площадке, и мне было страшно… а потом тень…

— Как выглядела тень? — настаивал Алкид. Кажется, ему были не важны остальные её слова, его интересовали факты. — Ты сумела её рассмотреть, дитя? Мне нужны все подробности, какие сможешь вспомнить.

— Нет, ничего особенного… просто… просто тень, только не привязанная к земле, она перемещалась свободно.

— Как она вошла в тебя? Важно, чтобы ты заметила сам момент.

— Я не знаю…

— Она ворвалась насильно? Ты слышала что-то похожее на тихое шипение?

— Она что-то шептала… но я не поняла слов. Или не могу вспомнить, — ответила девушка. — Она… я бы сказала, она была миролюбивой. Проползла совсем аккуратно, почти нежно. Она, кажется, потёрлась о моё лицо, прежде чем сделать это. Как если бы хотела меня утешить… — тут Аластор заметил, что Вестания как будто опять проваливается в трясину «мистико генезис». Зрачки стали расширяться, сам взгляд убежал куда-то в неопределённость. — Она, наверно, жалела меня. Ей не хотелось, чтобы я была одна.

— Дитя, — Алкид сжал в пальцах её подбородок и развернул голову к себе. Туман в её глазах развеялся. — Тебе нельзя так говорить. — Предупредил он. — Как только ты смиришься с ней, ты проиграешь эту войну. Тогда уже обратного пути быть не может.