Танец змей

В 1851 году он поступил к нам на постоянную службу и в тот год начал тренировать моего пони и постепенно рос в должности благодаря своему благонравию и уму. Ничто не сравнится с его вниманием, заботой и верностью; и при моем состоянии здоровья, которое в последние годы, к сожалению, ослабло и принесло немало огорчений, подобные качества ценнее всего, и без постоянного сопровождения носителя оных решительно не обойтись. Позже (в декабре 1865 года) он, совершенно заслуженно, получил повышение до старшего слуги и моего личного и постоянного камердинера. У него крайне независимый и восприимчивый дух, характерный для горцев, и он необыкновенно прямолинеен, простодушен, добросердечен и бескорыстен; всегда готов услужить и обладает деликатностью, какая ныне встречается редко. Ему идет сороковой год.

Неудивительно, что поговаривали всякое. Мне вспомнились скандалы, сопровождавшие Ганноверов: бесчисленные списки любовниц, множество аннулированных браков и такое необъятное количество незаконнорожденных детей, что в какой-то момент не осталось ни одного отпрыска королевской династии, способного по закону претендовать на престол. Сама королева Виктория, вопреки ее необъятному самомнению, была зачата по приказу, в наспех заключенном браке, который был устроен лишь потому, что ни один из полусотни ее кузенов не мог по праву унаследовать корону. Ничему это семейство жизнь не учит, подумал я.

Я все читал – в надежде узнать что-нибудь еще, но, кроме раздутой сноски, посвященной ее предполагаемому любовнику, ничего полезного больше не нашлось. На последующих страницах Виктория в изнурительных подробностях и выражениях описывала бал при факелах: горцы танцевали чередуясь и почти без остановки. Она даже перечислила волынщиков – их имена и где им прежде доводилось служить.

Я закрыл книгу, утомленно вздохнул и потер глаза. В комнату вошла горничная, которая принесла для меня очередной чайник горячего чая – премерзкое пойло, – но девушка была так обходительна, что жаловаться я не стал.

– Вы весь день эту книжку читаете, сэр, – сказала она, наклонившись, чтобы забрать остывший чайник, и подмигнула. – Заберите ее с собой. Никто ее не хватится.

– Благодарю, – сказал я, – но в этом нет нужды. – Она принялась зажигать лампы, и лишь тогда я понял, как пролетело время. – Новые постояльцы не прибывали? – осведомился я у нее и встал выглянуть в окно. В небе было черным-черно.

– Нет, сэр. Месяц выдался спокойный. Слишком спокойный.

В груди у меня начало разрастаться зловещее предчувствие, и оно лишь усилилось, когда в комнату, зажигая сигарету, вошел Шеф.

– Уйди, – рыкнул он на горничную, и та присела и вышмыгнула вон. Шеф окинул комнату взглядом, дабы убедиться, что мы одни – задремавший старик давно ушел, и закрыл за собой дверь.

Прищурившись, он уставился на меня, и на миг я решил, что сейчас он превратит меня в отбивную.

– Отойди от окна, – наконец произнес он, и я вернулся туда, где просидел весь день. Шеф же остался на своем месте и пристально посмотрел в окно. – Видимо, в пути что-то случилось.

– Похоже, – согласился я. – Мисс Ардгласс с сопровождающими уже должна была приехать.

– Та цыганка, за которой они поехали, – она надежный человек?

Я усмехнулся.

– Я бы не назвал ее надежной, но она многим нам обязана. И она, без всяких сомнений, не предаст инспектора Макгрея.

Шефа явно терзали сомнения. Взгляд у него был пытливый – из тех, что будто бы пронизывают вас насквозь.

– Она ни за что нас не выдаст, – искренне сказал я, но Шеф лишь кивнул, по-прежнему не убежденный. Он сощурился сильнее. Я подумал, что он хочет что-то сказать, но он просто вышел из комнаты, оставив дверь открытой.

Я снова потер глаза. Очень скоро мне придется признать, что, возможно, случилось худшее; что на Макгрея или Кэролайн – или на обоих – напали на пути сюда. Как мне быть в таком случае? Сколько еще ждать здесь? Что это за… Что это за ледяной сквозняк влетел в курительную комнату?

Словно кто-то открыл окно и впустил внутрь морозный декабрьский воздух.

Дверь скрипнула, и я пошел закрыть ее. Но не успел я коснуться ручки, как кто-то рывком распахнул дверь и меня выдернули в затемненный коридор.

26