Тангейзер

– Глазам своим не верю!.. Неужели Тангейзер? Друзья мои, это мой лучший друг Тангейзер, которого я люблю больше, чем брата… которого у меня нет, правда…

Тангейзер смотрел с не меньшим изумлением на красивого нарядного рыцаря на великолепном белом жеребце, тонконогом и нервном, похожем на арабского скакуна.

– Вольфрам? – переспросил он. – Вольфрам фон Эшенбах, мой лучший друг по детским играм?

Вольфрам засмеялся красивым звонким смехом, кинулся к нему, они обнялись так крепко, что кони не могли бы разорвать их объятия.

– Это же Тангейзер! – прокричал Вольфрам всем изумленно-весело. – Встречайте моего дорогого друга, мы так давно вас потеряли!..

Другой рыцарь, в нем Тангейзер с изумлением узнал сильно постаревшего Вальтера фон дер Фогельвейде, хорошего миннезингера, который, однако, с мечом и копьем управляется лучше, чем со струнами лютни, сказал потрясенно:

– Тангейзер… Живой!.. Господи, что с тобой случилось?

Подъехал неторопливо сам ландграф Герман, тяжелый и могучий, а когда заговорил, от его баса, казалось, дрогнула сама земля:

– Тангейзер?..

Тангейзер поклонился.

– Ваша светлость…

Ландграф проревел так же могуче:

– Что-то стряслось?.. Из Святой земли давно вернулись все, кто хотел вернуться. Кроме тех, конечно, кто остался в завоеванном императором Иерусалиме и других захваченных городах.

Тангейзер не стал поправлять, что Иерусалим не был захвачен, для рыцарей совсем не так почетно получить Святую землю в знак дружбы и уважения от султана, чем завоевать ее огнем и мечом, громоздя свои и чужие трупы выше крепостных стен.

– Я тоже вернулся, – ответил он. – Сразу же за императором.

Они переглянулись, первым заговорил Вольфрам:

– Неужели ты добирался до германских земель семь долгих лет?

Тангейзер вскинул брови, чувствуя, как от изумления не находит слов, наконец проговорил, запинаясь:

– Семь… лет…

– Даже больше, – уточнил другой рыцарь, Генрих Шрайбер, – тебя не было девять лет.

– Полгода на войну в Святой земле, – сказал Вольфрам, – полгода на дорогу обратно… А где еще восемь лет?

Тангейзер пробормотал ошеломленно:

– Что… вот так время летит?

Они расхохотались, принимая его слова за шутку, он и сам растерянно улыбался, наконец ландграф сказал нетерпеливо:

– Друзья, забирайте Тангейзера с собой. Вечером устроим пир, мы расскажем, как сумели завалить гигантского кабана, а он нам расскажет, как сражался в Святой земле!

– Кабан расскажет? – спросил Тангейзер непонимающе.

Все снова расхохотались, а Вольфрам сказал весело:

– С поэтами палец в рот не клади! Они к словам очень чувствительны.

Он хлопнул Тангейзера по плечу.

– Едем с нами! Доблестный ландграф Герман содержит прекрасный двор и весьма покровительствует миннезингерам.

Тангейзер пробормотал:

– Это я заметил… Вальтер фон дер Фогельвейде, лучший наш тенор, Эккарт фон Цветер, во всей Тюрингии нет такого сладкого голоса… жаль, что песни не пишет, но я всегда любил слушать, как он поет… да и вы, мой дорогой друг… лучший баритон во всех германских землях… ну, а как создателей песен я не знаю вам равных… Спасибо, я присоединяюсь к вам с великой радостью!

Они пустили коней по направлению к замку, Вольфрам ехал рядом с Тангейзером, спросил с живейшим интересом:

– Похоже, ты не зря пропадал так долго?

Тангейзер насторожился.

– Ты о чем?

Вольфрам пояснил:

– Говорят, император очень благосклонен к поэтам?

Тангейзер кивнул.

– Он и сам пишет неплохие стихи. Поистине Господь одарил его, как никого другого, многими талантами!

Замок вырастал с каждым мгновением, молодой Генрих Шрайбер помчался вперед и затянул веселую песнь, которую все тут же подхватили дружно, но и нарочито вразнобой, что лишь добавило веселья.

Со стен и ворот их увидели издали, опустили мост и распахнули створки. Тангейзер въехал со смешанным чувством радости и неловкости, у поэтов вообще редко когда уживчивый характер, а он, как сейчас помнит, заносился слишком уж, из-за чего рассорился со многими, тут все гении, но большинство благоразумно помалкивают, из-за чего слывут добрыми малыми, а вот он повел себя слишком честно, что выглядело по-дурацки…

Замок ландграфа Тюрингии Германа – это не просто каменный дом, как у большинства рыцарей, или массивная крепость, которой гордятся наиболее знатные и могущественные. У ландграфа, как и положено хозяину богатейшей Тюрингии, замок состоит из десятка мощных укреплений, что одновременно и крепость, и центр, где можно со всеми удобствами принять любое количество гостей.

Тангейзер еще с детства слышал, как ландграф терпеливо выискивает по своим землям умелых строителей, архитекторов, скульпторов, музыкантов, как покровительствует наукам, искусству, всячески украшает угрюмые замки, построенные всего лишь для надежной обороны, скульптурами и фронтальной росписью.