Танго на троих (СИ)

— На столе, рядом с твоей мазью от геморроя, — прорычал Геныч. — Я всё мечтал, как после долгожданной выставки расслаблюсь — холодненькое пиво, жареные креветочки…

— Ага, и любимая телепередача про китов, — закончил я.

— Гена, Вам нравятся киты? — прозвенел Снежанин голосок.

— Очень, особенно синие. Снежаночка, а у вас, кстати, какой рост? — Геныч хищно оскалился.

— Метр шестьдесят шесть, — ответила Снежана с печалью в голосе. — Я хотела стать моделью, но мне не хватило нескольких сантиметров, и я не прошла кастинг.

Я уже видел, что Геныч был готов развить опасную тему, и поспешил предотвратить неравный поединок:

— Да им же хуже, принцесса, упустили такой бриллиант. — И заметив, как Снежана благодарно мне улыбнулась, резко сменил тему: — Ты мне вот что скажи, ты Диану хорошо помнишь?

— Какую Диану? — абсолютное недоумение в голосе.

— А ты разве много Диан знаешь? Хотя Артур говорил, что уже лет пятнадцать прошло, как вы не виделись. — Я осторожно забрасывал удочки, ожидая реакцию.

Внезапно глаза Снежаны округлились.

— Дианку? Так она же вроде во Франции. А ты что, её знаешь?

— Я не знаю, но слышал о ней и решил вот у тебя расспросить.

— А что ты слышал? — испытывала блондиночка моё терпение.

— Слышал, что она очень злая девочка, это правда?

— Да она вообще бешеная, — вынесла свой вердикт Снежана и, вероятно, была недалека от истины.

— А долго вы с ней общались? — продолжил я допрос.

— Не очень, да мы почти и не общались. Она жила у нас около месяца, но дома почти не бывала. То на танцах своих, то у бабушки. Только ночевать приходила, и то не всегда.

— Она занималась танцами? — я вспомнил вчерашнее танго и жар заструился по венам.

— Ага, эта фанатичка даже с гипсом танцевать бегала, — пренебрежительно прокомментировала девушка.

— С гипсом? — спросили мы с Генычем в один голос.

— Ага, она руку сломала и ходила с гипсом и в школу, и на танцы, — Снежана скривилась.

Было заметно, что говорить о какой-то Диане девушка совсем не настроена, но вопросов было много, а получить ответы пока больше не у кого.

— Снежан, а почему Диана жила у вас?

— Ну, у неё же больше никого, кроме нас, не было и мама с бабушкой не стали отдавать её в детский дом, когда тётя Лена умерла. Мы Дианку пожалели, к себе взяли, а эта тварь неблагодарная чуть всем нам жизнь не испортила.

— А это как? — я очень боялся спугнуть разболтавшуюся девчонку, даже Геныч еле дышал.

— Да я не очень-то хорошо помню, мы о Дианке в семье не вспоминаем. Она, кажется, приставала к Артуру с Игорьком, а потом сочиняла про них гадости и угрожала.

Мы с Генычем переглянулись, несомненно, мысля в одном направлении.

— Как приставала? — спросил я, осознавая, что Диана была ещё мелкой девчонкой.

— А ты не понимаешь, как? — Снежана многозначительно закатила глаза.

Да ни хрена я не понимаю, конечно. И Соболев подобных намёков даже не делал. При этом было понятно, что Снежана озвучивает не собственные выводы, так как ей самой было слишком мало лет. Но я решил уточнить:

— Так ведь Диана была мелкая ещё, сколько лет-то ей было?

— Ну, лет двенадцать, наверное, — после недолгой паузы, необходимой для математических подсчётов, ответила девушка.

— А Артур ведь старше её?

— Да, на три года.

— То есть, двенадцатилетняя малявка домогалась пятнадцатилетних парней. Так, что ли? — озвучил я дикую версию, понимая, что это звучит, как полный бред.

— Ну, да, а чему ты удивляешься? У неё и мать была шлюха, она всю нашу семью опозорила — нагуляла ребёнка от какого-то черножопого француза. Вот и дочка в неё пошла.

Мы с Генычем снова переглянулись. Семью?

— Снежан, а Дианина мама кем вам приходилась? — осторожно спросил я. — А то я запутался слегка.

— Она была младшей сестрой моей мамы. Но из-за этой шлюхи мы потеряли квартиру в Москве, и дедушка умер от позора. Мы из-за неё всё потеряли! — эмоционально воскликнула Снежана.

Ну, так уж и всё? Что-то же осталось, наверное, либо было найдено непосильным трудом.

— Так, ну а Диана-то в чём виновата? — я не оставляю попытки докопаться до сути.

— Как это в чём? Она же вся в мать, да к тому же черномазая. Зачем нам такая родня — позориться? Пусть живёт в своём Париже и трахается со своими французами, — выдал наш нежный одуванчик.

Невероятная логика хрупкой дамочки поразила.

— Ну да, это всё объясняет, — оторопело сказал я, а Геныч сильно оживился:

— Снежаночка, Вы абсолютно правы — зачем нам темнокожие мартышки, когда вокруг столько нежных, белокурых красавиц. Правда, Евгений?

— Устами Геннадия истина скандирует, — подтвердил я. — Снежан, а Диана с тобой в одной школе училась?

— Ещё чего! Эта нищебродка ещё до нас жила на «камчатке», там и училась, среди таких же отбросов. Вы же знаете, что это за райончик? Ой, а как эта дура одевалась, вы бы видели — как лохушка последняя, — пропищала девушка и брезгливо сморщила свой бледный носик.

Мне сразу вспомнилась Диана в алом платье — ослепительно красивая, и немедленно захотелось заткнуть эту писклявую вафельницу. Геныч мгновенно уловил моё настроение и перехватил инициативу:

— Снежаночка, а какая была у Дианы фамилия до того, как она уехала во Францию?