Танго с тенями

— Стоп. А помнишь, мы читали про ограбление банковских ячеек. Там типа у всех все украли… А три фамилии были выделены жирным. Так вот, одна из этих троих — это блогерша Альбертова. Та-ак… Получается, у нас два списка: в одном шантажируемые, а про Альбертову было напечатано во втором списке, в Ралдугинском. Это как в сундуке утка, в утке яйцо, а в яйце игла.

— Я уже ничего не понимаю: утка, яйцо, списки, убийства, шантаж, грабежи… Я спать. Завтра еще покумекаем, а потом всех обзвоним, скажем, что мы имеем на них компру, и будем ждать действий. Будем брать на живца, — и Наташа с наслаждением зевнула.

— А живцы — мы? — испуганно спросила Аня.

— Живец — я. А ты будешь мне помогать.

В крови подруг бурлил алкоголь, и «брать на живца» показалось им очень круто.

Глава 34

Погода снова испортилась. Деревья, еще ночью принаряженные в белое, сегодня стояли усталые, с набрякшими тяжелыми ветками, словно Золушка, которая вместо бального платья оказалась в рубище у закопченного чана.

Накануне вечером все казалось ясным, а сегодня подруг стали обуревать сомнения.

— Знаешь, Натусик, мне кажется, что мы какую-то фигню задумали, ей-богу. А вдруг нас тоже прибьют.

— Согласна, фигню, — согласилась Наташа. — Но что нам делать? Можешь предложить что-то получше? И потом, я все продумала, ничего с нами не сделают. Не успеют. Мы все сделаем очень быстро: быстро созвонимся, быстро назначим встречу, быстро встретимся. Никто не успеет отреагировать — мы же свои имена не назовем.

— А полиция? Давай сдадим все наши наработки Алексееву, и дело с концом, — сказала Анна решительно.

— Ну конечно, — усмехнулась Наташа. — Полиция! Да они Елену вычислить не могли, пока я их не навела на эту мысль.

— Ой, ну ты уж скажешь! Прямо в полиции дураки, а ты Алан Пинкертон, — качнула головой Анна.

— Не дураки, а просто они не знали про то объявление, а я знала. Давай так: попробуем сами, и если после наших звонков ничего не произойдет, идем в полицию.

Наталья поставила джезву на огонь.

— Давай по кофейку, и начнем звонить, пока Сережки нет дома. Альбертовой тоже звоню, она же разговаривала с Верховой.

— Да может она в салон хотела записаться! — не согласилась Анна.

Наталья пожала плечами, перекрестилась и взялась за телефон. Первой позвонила Лихолетовой, сказала, что ей в руки попали документы по Славику Головину и городу Снежнину и она хотела бы встретиться, чтобы обсудить создавшуюся ситуацию.

— Какую ситуацию? — помертвевшим голосом спросила чиновница.

— Создавшуюся, — чеканным голосом произнесла Наташа.

— Но я не понимаю, о чем речь, — жалко проблеяла Лихолетова.

— Тогда давайте встретимся и ликвидируем все недопонимания. Сегодня вам будет удобно? Часа в три в кафе «Ариадна», что на Школьной улице.

— Я буду, — прошелестела та и положила трубку.

— Анька, это ужасно. Какое скотство этот шантаж. Бедная баба! Ну накуролесила в молодости, а теперь раскаялась. Как говорится, кто не грешен, пусть бросит в меня камень.

Следующий звонок был Такшиной. Та ответила расслабленным сонным голосом:

— Алллоу.

— Добрый день, Юлия. Мне Альбина Федотова передала кое-какие документы, — больше Кречетова ничего сказать не успела.

Такшина кричала так, что было слышно даже Ане. Найда стала тревожно прислушиваться, наклоняя голову то вправо, то влево, а потом угрожающе зарычала. Крик прекратился, и из телефона понеслись короткие гудки.

— Вот это я понимаю! Убедительно, — Наталья откинула от себя гаджет. — Это речь гламурной блондинки, которая сейчас смотрит на меня из ноута?

— Именно. Вот видишь, написано: «Юлия Такшина на благотворительном балу, организованном компанией «Итек», в костюме от Hermes».

— Ладно. Пишу ей смс.

И Наташа стала с мрачным удовлетворением набивать текст: «Лекарство «Термоспад» и краска «Успех». Хочешь узнать, что у них общего, приходи в 16:00 в кафе «Ариадна», улица Школьная, 101».

— Круто! Вот пусть повертится, зараза такая. А может, другим тоже сообщения отправить вместо звонков, чтобы на грубость не нарываться? — спросила Аня.

Кречетова отрицательно покачала головой.

— Алло, это Дина? Вас беспокоит подруга Жанны Верховой, — быстро выпалила Наталья, услышав особый голос с придыханием.

На том конце молчали. Кречетова даже подумала, что их разъединили. Но потом раздалось отрывистое: «Ну!», и Наташа продолжила разговор:

— Жанна перед смертью передала мне кое-какие документы, записи разговоров… По этому поводу я хотела бы встретиться с вами в пять часов в кафе «Ариадна»…

— В шесть, — голос стал жестким, и даже его детское «ш-ф» прозвучало грозно-шипяще.

— Что, простите? — растерялась Наталья.

— Я буду в шесть. Прошу не опаздывать.

— Ни фига себе! — восхитилась Кречетова. — Вот это характер. Настоящая Волк. Она сказала это так, как будто это у меня рыло в пуху, а не у нее.