Танго с тенями

Кречетова сидела и думала о Лихолетовой. Та рассказала, что целых два года платила шантажистке, боясь, что информация о Славике попадет в прессу. Платила, пока не устала от своего страха. К этому времени она уже решила забрать сына из детдома, оборудовала ему комнату и договорилась с двумя пенсионерками, бывшими медработницами, о том, что те будут присматривать за мальчиком.

Наташа отдала ей все бумаги до единой. Лихолетова их бегло просмотрела, удивилась масштабу проделанной работы и небрежно сунула их в сумку.

— Клавдия Феоктистовна, а откуда у Федотовой могла быть эта информация? Кто еще знал о Славике?

Лихолетова пожала плечами:

— Детектив да мать моя.

— А кстати, как она, где она?

— Не знаю и знать не хочу. Больная, здоровая, живая, мертвая, есть деньги, нет денег… Она ведь, когда я у нее в ногах валялась, молила сказать, где мой сын, не сказала мне ни одного слова. Так что давайте закроем эту тему, она мне неприятна.

Они расстались почти друзьями.

Наташа сидела в благостном расположении духа, когда в дверях появилась Такшина.

Она была в красном обтягивающем комбинезоне, меховом жакете и сапогах-ботфортах. Каблуки были настолько высокими, что Юлия двинулась к столику Кречетовой на полусогнутых ногах, словно парализованный кузнечик. Доковыляв, она плюхнулась на сиденье и кинула сумку на стол.

— Так это ты, зараза, меня шантажировать вздумала?

— Ведите себя прилично, — приглушенно сказала Наташа, забегав глазами по залу — не слышит ли кто.

Пара за соседним столом опасливо покосилась в их сторону.

— Прилично? — взвилась Юлия. — Я столько бабок отдала, меня обещали больше не трогать.

— Лично я вам ничего не обещала, — пробормотала Наталья.

Ей было страшно. Страшно прилюдного скандала, любопытно-брезгливых взглядов знакомых официантов и посетителей кафе. А еще Наташе казалось, что Юлия ее ударит или застрелит — вытащит из красной лаковой сумочки маленький пистолет — и застрелит.

— Да мне пофиг, кто там из вас бабки взял и заткнуться обещал. Меня за всю свою жизнь никто еще не кинул, и тебе это не удастся, — и Такшина потрясла пальцем с остро отточенным, словно стилет, ногтем.

«Или в глаз таким ногтем тыкнет», — обморочно подумала Наталья.

Внутри у нее все дрожало. Она скосила глаза на Аню. Та слегка привстала со стула — явно готовилась вступиться за подругу. Это заставило Кречетову собраться.

— Документы по поводу смерти вашего мужа находятся у меня. И если мы не договоримся, я сдам все полиции.

— Да сдавай что хочешь, — Такшина склонилась над столом. — Как ты думаешь, почему дело закрылось? Потому что мой мужик ошибочно выпил краску для замши вместо лекарства. Поняла? Случайно!

— А у меня есть доказательства обратного, — продолжая обмирать от ужаса, сказала Наташа.

— В гробу я видела твои доказательства, — вскочила на ноги Юлия.

Она схватила стакан воды и плеснула Наташе в лицо. Та не успела отреагировать, и тысячи молекул влаги поднялись, на миг застыли, а потом, словно пчелиный рой, в ярости ринулись на Наталью.

Но этого Такшиной показалось мало, она уцепилась за скатерть и изо всех сил рванула ее со стола. К буянке бросился охранник, к Кречетовой — подруга. Женщина за соседним столом взвизгнула, остальные присутствующие повскакивали со своих мест.

Аня схватила салфетки и попыталась ими промокнуть мокрую одежду Наташи.

— Перестань, — та отвела ее руку, — бесполезно. Пойду в салон, переоденусь, — наклонила голову и бросилась в гардероб, пытаясь не расплакаться прямо сейчас.

Такшина еще что-то кричала ей вслед, но Наталья ничего не слышала.

В «Поэтике» заканчивали обслуживать последнюю клиентку, администратор Татьяна была занята подсчитыванием дневной выручки, уборщица возила мокрой тряпкой по углам. Наташа быстро проскользнула в свой кабинет, с досадой скинула с себя мокрые вещи и вытащила из шкафа свитер и джинсы. Спустя минуту в кабинет вбежала Веселовская и порывисто обняла подругу.

— Бедная моя, бедная, — сказала Аня.

Пока Наташу не начали успокаивать, она держалась, но как только слова сочувствия были произнесены, слезы прорвались наружу. Кречетова рыдала, Анна гладила ее по голове, шепча какие-то успокаивающие глупости.

— Ужас, Анютка, как я теперь в кафе вернусь после такого позора? — прогундосила она.

— Это у тебя-то позор? Такшину два охранника пытались угомонить, она одного даже за руку укусила. Еле выволокли.

— Дура! — в сердцах сказала Наташа. — У такой истерички точно не хватило бы выдержки конфеты ядом начинять. Она скорее бы ножом пырнула…

— Ага, а сотворить историю с подменой лекарства, на это у нее выдержки хватило! — не согласилась с подругой Анна. — Пошли скорее, сейчас должен прийти Ралдугин. Только в порядок себя приведи, как-никак с олигархом идешь встречаться. Господи, салон имеешь, так хоть волосы подкрути, а то от воды распрямились. Это быстро, пять минут, — предупредила она возражение Кречетовой.