Танго sforzando

Глава 9. Ираида

13 апреля, 10–40

Санкт-Петербург

Стеша бесцельно бродила по пустой питерской квартире. В кухне тихо бормотал диктор, докладывал последние новости. Девушка не слушала.

Собственные мысли заставляли вздрагивать. Пару дней назад ее жизнь просчитывалась на несколько лет вперёд, и вот она стоит посреди чужой квартиры в чужом городе. Открывая все новые ощущения и двери.

Она захотела сама. А она справится?

Ведь она не сможет после этих слов, сказанных отцу, прийти и сказать, что ошиблась и своих сил не рассчитала.

Орлы выбрасывают орлят из гнезда, чтобы те научились летать. Но там, в каменистой темноте обрыва их ждет крепкое крыло отца. А что ждёт её?

Как назло начал болеть зуб.

Самое страшное, что может случиться с человеком, только что начавшим новую жизнь, ещё не сделавшим по ней ни одного шагу — это зубная боль.

Девушка зашла в ванную, посмотрела на своё измученное, страдальчески перекошенное лицо. Плеснула несколько капель ядовито-зелёного ополаскивателя в стаканчик, разбавила водой. Тщательно прополоскала рот. На языке стало холодно, но зуб болеть не перестал.

«Может быть, это от нервов?» — с надеждой подумала она, исследуя языком собственный рот.

Выйдя из ванной, вернулась на кухню, стала методично открывать ящики в поисках лекарств. Любое болеутоляющее её бы спасло от медленно нарастающей ноющей пытки.

В этом доме никто не болел — вот вывод, который она сделала. Баночка йода и пластырь. Теперь она поняла, что такое спартанские условия.

Перерыв все возможные ёмкости в кухонных шкафчиках, решила, что аптека — её единственное спасение.

Город она не знала, поэтому пришлось стучаться к соседке, словоохотливой Ираиде Семёновне.

Та долго не открывала дверь, Стеша нервно кусала щеку. Вот же странная штука: теперь у неё ныл локоть, подкашивались коленки и, кажется, дёргался глаз.

— Ираида Семеновна, это Стеша, соседка напротив, — крикнула в замочную скважину.

Шаги за дверью.

— Кто там? — донеслось, наконец.

Стеша закатила глаза к потолку, шумно выдохнула:

— Знакомая старшего лейтенанта Данилова, мы вчера с ним захо…

Дверь радушно распахнулась. Лучезарная улыбка вырвалась из полумрака коридора раньше старушки:

— Стешенька, — начала ворковать старушка. Заметив каменное выражение лица девушки, наспех одетую и не застегнутую куртку, всплеснула руками: — Что случилось? На тебе лица нет.

Девушка поморщилась, представив своё лицо, которого «нет».

— Ираида Семеновна, где ближайшая аптека здесь?

Пожилая дама понимающе закивала, спохватилась, соображая, как лучше объяснить. Тут её лицо просияло:

— Да, может, я тебе, как аптека сгожусь? Что тебе надо-то у фармацевтов?

Стеша с сомнением посмотрела на соседку, неуверенно мотнула головой:

— Обезболивающее надо. Зуб болит…

Ираида посмурнела:

— Так не самолечением надо заниматься, а к врачу идти. — Строго сообщила она. Стеша согласно кивнула и потупила взгляд. Ираида Семеновна сжалилась: — Ну, заходи, заходи, что-нибудь да придумаем. Я в том возрасте, когда запасами фармацевтического провианта смело могу питаться несколько дней.

Она распахнула дверь, впуская гостью.

— Проходи в зал, — радушно скомандовала, исчезая в закоулке за пуфом.

Стеша прошла в указанном направлении.

Квартира старушки оказалась зеркальной копией той, которую снимали Митя и Егор. Узкий коридор, небольшая, тесно заставленная мебелью гостиная, дверь в кухню напротив входа. Девушка прошла в гостиную, присела на край скрипучего кресла. Огляделась.

Пожелтевшие от времени обои в когда-то золотисто-коричневую полоску служили фоном причудливому интерьеру: четыре разномастных кресла у стены, высокий троноподобный стул сталинских времен, старинный комод, неплохо сохранившийся сервант в стиле модерн с большим зеркалом, в котором отражалось Стешино растерянное лицо.

Девушка пригладила волосы, надела вымученную улыбку: из коридора послышались суетливые шаги пожилой соседки и причитания:

— С этими пакетами всегда так, когда что-то срочно нужно, не сыскать, — а в следующее мгновение она уже появилась на пороге гостиной со стаканом воды в одной руке и жестяной упаковкой с таблетками — в другой. Стеша покосилась на название препарата, облегченно вздохнула.

— Спасибо! Вы меня спасли.

Старушка довольно улыбалась:

— Такое соседское дело. Егор с Митей мне никогда в помощи не отказывают… Ты снимай свой макинтош, у меня жарко, окна не открываю, ревматизма боюсь. Так-то я еще молодая бабушка, а ревматизм скрутит, так и сразу на меня все мои восемьдесят пять годков-то и навалятся, все до единого.

Стеша округлила глаза: модная стрижка, очки-половинки, неяркий маникюр, длинная, в пол, юбка светло-серого цвета, крепдешиновая блузка с бантом…

— Восемьдесят пять? Вы шутите! — безо всякой лести воскликнула она.

Ираида довольно ухмыльнулась, позвала в кухню — пить чай:

— Милый твой на дежурстве, все равно скучаешь, — заключила она и испытующе взглянула на девушку, заметив румянец и смущенную улыбку.