Танго sforzando

— Че, боишься спишет тебя Зина в утиль? — хохотнул беззлобно. — Так и будет. Потому что Лопата работы не боится. Лопата носом чует, что сделать надо. Лопата мастер на все руки, — он хвастливо покрутил граблевидными лапищами.

— Ты что задумал? — Горан похолодел. Отчего-то понял, что навязанный напарник навел на ту брюнетку. Конкурентка, конечно, сильно мешала, но от тона Лопаты начало подташнивать.

Напарник осклабился.

— Не боись, пока шуганем грамотно, чтоб мотала до своей столицы…

Горан посмотрел на него с сожалением:

— Идиот, такое надо согласовывать. Если эта девка — профессионал, если она работает на Зину, то у нее крыша есть. И такая, что тебя придавит с твоими сопляками, одно говно останется.

Лопата побагровел:

— А ты меня на понт не бери, для тебя стараюсь, твои же бабки тебе же даю отработать.

Горан отмахнулся нетерпеливо:

— Тебе сколько лет, Лопата? Балаболишь, как подросток в подворотне… И мозгов столько же.

Лопата внезапно успокоился, посмотрел зло:

— Ну, это мы еще посмотрим, кто сколько мозгов от мамы с папой получил, — крутанул головой так, что хрустнули шейный позвонки. От неожиданного звука Горана едва не вырвало. Он поморщился, отвернулся.

Хлопнула входная дверь: Лопата рванул за дружками.

На Питер надвигалась мутная беззвездная ночь, поливая чернильным небом мокрые мостовые. Мужчина прикрыл глаза, представляя оранжево-красный закат в горах. Заснеженные пики, расписывающие розовато-лиловое небо облаками.

Закончить все и домой.

И черт с ней, с брюнеткой.

Не бабское это дело — большие бабки делать. Он выключил камеру и направился спать.

Глава 23. Гимназия

17 апреля, 8–15 утра,

Санкт-Петербург

Первый урок в 8А классе прошел бодро, подготовленный кроссворд ребята расщелкали на ура, хоть и споткнулись на несложной аналитике. Стеша немного успокоилась.

Вторым к ней пришел 9Б. Урок пролетел на крейсерской скорости. Учитывая, что ребятам сдавать экзамен, она провела его в форме блиц-опроса на базе практикума ОГЭ и ЕГЭ, уводя уточняющими вопросами в сторону аналитики, давай классу почувствовать глубину под ногами и не растеряться на ней.

Уходя из кабинета, девятиклассники перешептывались: «Крууть, у меня мозг вскипел».

Стеша улыбнулась и успокоилась окончательно. Отчего-то переживала она именно из-за 9-х классов. Старшие ребята представлялись уже серьезными детьми, мотивированными на учебу и поступление в ВУЗ. Вот сейчас, судя по вводным рекомендациям завуча, к ней должен прийти именно такой класс — сильный, устремленный в будущее. Стеша приготовила материал для десятиклассников: набор сложный фабул — правовых задач, для решения которых им придется воспользоваться всем комплексом полученных знаний.

Ребята группками проходили в класс, кто-то удивленно останавливался на входе, кто-то молча занимал свое место.

— Мы думали, Зинаида Львовна выздоровела, — пробасил невысокий коренастый парень, застыв напротив учительского стола.

Стеша подняла на него глаза:

— Увы, Зинаида Львовна еще на больничном…

— А ты кто такая? — парень с вызовом разглядывал девушку. Класс замер. Двое ребят, вошедших следом за ним, демонстративно сели на первую парту, уставились на Стешу. Девушка под откровенными взглядами покраснела, лоб покрылся испариной.

— Во-первых, тыкать я вам не разрешала, а во-вторых, я ваш новый преподаватель основ права, Сомова Степанида Андреевна, — Стеша старалась держаться спокойно, с достоинством. В груди разрасталось предчувствие опасности.

— «Вы» еще заслужить надо, девочка, — медленно процедил коренастый, словно пощечину отвесил.

Стеша усмехнулась в гробовую тишину, повисшую в классе. Оглушительно прозвенел звонок на урок, но никто из присутствующих так и не вышел из оцепенения.

— Слава богу, сейчас в этом нет необходимости: введенная система тестирования и контроля за уровнем образования выпускника перекладывает ответственность за его будущее на плечи самого молодого человека. Это в ваших интересах воспользоваться комплексом образовательных услуг, которые предоставляет вам образовательное учреждение, — Стеша старалась говорить спокойно, размеренно, словно вбивая гвозди в крышку гроба этого юнца, с наслаждением наблюдая, как в его глазах наглая самоуверенность сменилась непониманием и удивлением.

Улыбка коренастого становилась все более жалкой. А Стеша продолжала, не меняя интонации: