Танья-богатырь. Мансийские сказы.

Несет медведь Самбиндала во весь дух. Вот-вот схватит парень самый большой язык огня, спрячет его, да и все тут. Но не так-то легко это сделать. Рванулся огонь и опять зашагал по верхушкам. Деревья обгорелые валились одно на другое. Опалил о них бока медведь, с тех пор он бурым стал.

Видит Самбиндал, устал медведь, слез с него, похлопал по бокам да по шерсти обгорелой и отпустил. Огонь пляшет прямо над головой, то лизнет волосы Самбиндалу — они затрещат, вспыхнут, то к ногам совсем опустится. Заплакал опять Самбиндал — в юрту бы вернуться, да нельзя без огня.

Вдруг что-то холодное к руке прикоснулось. Оглянулся он и видит: соболь вертится у ног.

— Садись, — говорит, — побежим догонять огонь.

Сел Самбиндал на соболя. Метровыми прыжками летел соболь. Видит огонь, что догонит его Самбиндал. Вот он и завертелся во все стороны: и на дерево, и на кусты бросится, и на землю спустится, по траве побежит. А кругом горы Уральские пошли. Боится огонь камня. Самбиндал руками бьет, сбивает пламя, не пускает его в тайгу. Гонит пламя в горы Самбиндал.

Кончился лес, кустарник пошел. Огонь налетел на кусты, коробит, чернит их, а Самбиндал уж тут. Совсем схватил было огонь. Ай! — огонь уже опять прыг, да и в гору.

Самбиндал только того и ждал. Мечется пламя-огонь по холодным скользким стенам горы, лижет скалы своими желтыми, синими языками, да камни-то от его злости только поблескивают. Тут уж Самбиндал не оплошал. Схватил огонь — и в тотап-ящик. Обрадовался, хотел домой бежать, да нет — ноги тяжелые стали, крикнуть хотел — да голос пропал. Стал чернеть Самбиндал и превратился в огонь-камень. И сразу же в каждой юрте зажегся чувал. А огонь-камень тот расти и расти начал, да такой большой стал, что с его вершины весь Урал как на ладони виден. Этот камень, говорят, всю тайгу от огня бережет.

Жаль Самбиндала, да что сделаешь? Неслух был. Так теперь и говорят в тайге: „Огонь — друг, огонь — враг!" Все, кто огонь по земле пускать будет, все камнем станут, камнем маленьким, незаметным. Самбиндал — большой камень. Самбиндал огонь людям сумел вернуть.

ПЯТАШНОЕ ОЗЕРО

Была у шамана когда-то злая жена, жадная да скупая. Сама по юртам разъезжала, дары собирала — все сама. Ее, сказывают, и шаман побаивался.

Да вдруг не стало ее.

Что с ней случилось, так никто и не знал. Один олень к своему стаду прибежал, а остальную упряжку с хозяйкой не дождались.

Поискал шаман жену, поискал, да скоро и забыл. Спокойнее стало без нее.

А с Анной (так звали жену шамана) вот что случилось.

Запрягла она самых сильных оленей и поехала на ночь глядя дары собирать. Проездила из юрты в юрту всю ночь, а к утру направилась домой. Начинался рассвет. Большой шар огненно-красного солнца выплыл из-за леса. В студеном воздухе солнце словно замерло и совсем не грело землю, только освещало ее. Олени, закинув головы, неслись во весь мах по большому озеру. Вдруг что-то треснуло, и не успела Анна крикнуть как перед ней оказалась огромная полынья и вся упряжка, кроме вожака, вместе с нартой ухнула под лед.

Злая Анна оказалась в воде. Вокруг нее кипело множество мелкой рыбешки. Анна чувствовала, что под нею движется и несет ее вперед что-то живое. Над головой был толстый слой льда. Мелькали, уплывая назад, водоросли. Рыбы, не отставая, сопровождали Анну.

Вдруг все остановилось, живая опора под ногами исчезла и Анна провалилась куда-то. От страха она зажмурила глаза, а когда насмелилась открыть их, то увидела такое множество рыб, что через эту живую стену не видно было воды.

„Какое богатое озеро! Мне бы все это“, — подумала Анна. И тут же услышала:

— Не горюй, будет у тебя рыба! Не рада будешь этому богатству!

Анна оглянулась. Перед ней, разевая огромную пасть, колыхалась незнакомая, не виданная в этих местах рыбина. Ее чешую покрывал мох, огромные плавники чуть шевелились, но от их легкого движения шли волны. На голове переливалась, блестела корона, затейливо украшенная озерными ракушками.

Увидев старую рыбину, остальные рыбы сложили свои плавники, притихли. Она же, окинув всех выпуклыми глазами, плеснула хвостом, и вмиг волны, обгоняя одна другую, поплыли от нее. Вместе с волнами исчезли все рыбки, словно их здесь и не было. Один маленький карасик только остался, заплутавшись в водорослях.

— Долго я ждала тебя, — широко разевая рот, говорила огромная рыба. — Долго, ох как долго! Мхом вся обросла, а ты все не шла, ай-ай!..

— Что ты хочешь, старая рыба, со мной сделать? — чуть слышно спросила Анна.

— Ты злая и жадная. Ты много добра хотела иметь, вот и бери всю рыбу, сколько ее водится в этом озере.

— Не надо мне рыбы! — сквозь слезы проговорила испуганная Анна.

— Поздно уж теперь! Жить здесь будешь до тех пор, пока шаман не бросит в озеро медный кружок — пятак называется. Если он не пожадничает и если ты найдешь пятак в этом озере, быть и тебе счастливой, такой же, как я сегодня. Живи смирно и тихо, полюбят тебя рыбы — помогут медный кружок найти, а нет — так навсегда здесь останешься.