Читаем Таня / Вторая Параллель полностью

[[[ Присоединяюсь к вопросу. Шутка.]]]


Старшему дал задание привести младшего домой из школы. Количество уроков у них сегодня совпадало.

Пошёл «на дело» сразу с утра. «Дело всей жизни», шёл и думал я, и это не казалось натяжкой. Что ещё важного и великого ждёт меня? Я всё родил, посадил и вырастил, и уже не по разу. Программа исполнена. Посреди мыслей этих меня охватила мелкая дрожь – толи остатки болезни, толи страх перед действительно страшным фактом. Кризис личности – говорят, сейчас он сдвинулся с тридцати лет на «за сорок». Потому что взрослеть люди стали позднее, чем раньше. Никто не командует полком в 16, никто не «блажен, бо вовремя созрел» к двадцати с небольшим. Всё здорово сдвинулось вправо по возрастной шкале. Так живём, и ещё неизвестно, куда оно сдвинется дальше.

Прихожу, как и наметил, на платформу ж/д станции «Первомайская». На мосту решил поджидать её.

Время ещё есть, пробую камеру. Конечно, для такого «дела» надо было взять аппарат у фото-профи-друга Славы, ну да для начала обойдемся этим. Навожу, зумирую, проверяю.

Я точно «кидалт». ///Бинго! Кидалт, кидалтище, классический, клинический, клеймо ставить негде./// Не могу сосредоточиться. Копаясь в камере, забыл о цели своего пребывания здесь. Структуры расселись, шлюзы открылись, мысли по привычке полезли в разные стороны – и одна из них заползла в область самых праздных фантазий. Я вспомнил идею о покорении раз и навсегда пространства и времени. Как можно мгновенно переместиться от одного места к другому? А что определяет, что́ далеко – так это то, что вдали всё мелко. Стоит увеличить мелкий предмет вдали до размера натурального, как сразу преодолевается пространство, и я оказываюсь у далёкого предмета. Идея неплохая. Но пусть лежит не высовываясь.

Хотя знание это и могло бы продвинуть науку.

На расстояние вытянутой руки.

От моей мысли.

Задвиньтесь, мысли, вы мне надоели.

Но вот вижу её! За мыслями не успел даже взволноваться.

Щёлк. Щёлк.

Фотоаппарат, разумеется, не достиг цели. Она, выйдя из перехода, шла под мост. Я развернулся и стал всматриваться вдаль Главного проспекта в сторону УПИ. Надо было за ранее проверить точку – ничего не видно! Ее нет. Ее не видно! Опять упустил!? Ну, все! Нет, можно попробовать догнать.

Но, не успел я повернуться, что пойти на выход с перрона, как увидел её! Да! Её. На перроне!

Подошла электричка с ярко расписанными рекламой бортами.

Она вошла в вагон – соседний с тем, что остановился передо мной.

Я почти не боялся быть узнанным – поменял с утра куртку и кепку. Но, делая шаг с перрона, она бросила взгляд в мою сторону, и пришлось резко отвернуться – уф, не успела заметить. Или успела? Уже не важно мне.

Я сделал вид, что рассматриваю ярко раскрашенные бока электрички. На моём вагоне был анонс концерта новой певицы – огромная надпись «С А Ш А»; вагон, в который вошла она, украшала реклама шопинга – дата распродажи с гигантскими буквами: «ЧЕТВЕРГ».

На словах «Осторожно, двери закрываются» – не раздумывая впрыгнул в своего «С А Ш У». Поехали. Куда? Она шла сюда полтора километра (вчера замерил в «дубль-гисе») и ещё куда-то едет. Что делать, я следую за ней и буду следовать хоть на край света. Ведь это дело моей жизни. Вот я и сказал это вслух.

«Ты этого не знал, тебе это просто приснилось», вспомнил я слова.

Кажется, это были слова новоиспечённого автора моей старой книги, милого Франсуа Дюпона. Ха, найти переводчика, Саша сказал.

Хм.

Саша.

«С А Ш А».

«Ч Е Т В Е Р Г».

А вот пусть и будет

это именем переводчика.

Прикольно для псевдонима

Саша, поздра ~ с днём рождения.

///Хах!

Мерси!

Пью этот тост!///

Вот так пусть и будет.

Люблю случайные сочетания.

4. Шарташ, лестех, разряд. «Бегом за собственной беспечностью»


Маршрут электрички я знал плохо. Есть остановка «Шарташ», что дальше – «Лестех»? Вспомнил друга, который хотел всё нас всех свозить на экскурсию туда, но так и не свозил. Разъехались все. 30 лет назад познакомились. Надо же – юбилейный год сейчас. ///2019. Был./// Под стук колес, – обожаю с детства, «ту́-ту, ту-ту́, ту-ту́» готов бесконечно слушать, летя в вечность по трамвайному кольцу, – под стук колёс думаю, что делать.

Прошёл вагон, встал в тамбуре. Смотрю через стекло дверей. Слева нет, справа – вот она. Спиной ко мне. Пассажиров не очень много, не как в выходные с дачниками. Напротив неё сидит тип какой-то странного вида – в маске он, что ли? Не разберу. Стекло тамбура так истёрто, что я и её-то еле вижу.

Очень, оч-чень странный тип. Надеюсь, она в безопасности рядом с ним?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Убийцы футбола. Почему хулиганство и расизм уничтожают игру
Убийцы футбола. Почему хулиганство и расизм уничтожают игру

Один из лучших исследователей феномена футбольного хулиганства Дуги Бримсон продолжает разговор, начатый в книгах «Куда бы мы ни ехали» и «Бешеная армия», ставших бестселлерами.СМИ и власти постоянно заверяют нас в том, что война против хулиганов выиграна. Однако в действительности футбольное насилие не только по-прежнему здравствует и процветает, создавая полиции все больше трудностей, но, обогатившись расизмом и ксенофобией, оно стало еще более изощренным. Здесь представлена ужасающая правда о футбольном безумии, охватившем Европу в последние два года. В своей бескомпромиссной манере Бримсон знакомит читателя с самой страшной культурой XXI века, зародившейся на трибунах стадионов и захлестнувшей улицы.

Дуг Бримсон , Дуги Бримсон

Проза / Контркультура / Спорт / Дом и досуг / Боевые искусства, спорт
Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)
Большая Тюменская энциклопедия (О Тюмени и о ее тюменщиках)

Мирослав Маратович Немиров (род. 8 ноября 1961, Ростов-на-Дону) — русский поэт, прозаик, эссеист, деятель актуального искусства. Главное сочинение Немирова — фундаментальная «Большая Тюменская энциклопедия» («О Тюмени и о её тюменщиках»).Цель, ставимая перед собой издателем-составителем — описать словами на бумаге абсолютно все, что только ни есть в Тюмени (люди, дома, улицы, заведения, настроения умов, климатические явления, события, происшествия, и проч., и проч.) + описать абсолютно все, что имеется в остальной Вселенной — в приложении к городу Тюмени и/или с позиций человека, в ней обитающего: Австралию, Алгебру, жизнь и творчество композитора Алябьева, книгу «Алиса в стране чудес», и т. д., и т. п.[Примечания составителя файла.1. В этом файле представлена устаревшая версия 7.1 (апрель 1998), которая расположена на сайте ЛЕНИН (http://imperium.lenin.ru/LENIN/27/nemirov/intro-izda.html). Новые версии статей и новые статьи лежат на множестве разных сайтов:ЖЖ Немирова: http://nemiroff.livejournal.com«Русский журнал»: http://old.russ.ru/authors/m_nemirov.html«Соль»: http://www.saltt.ru/authors/miroslav-nemirovИ др.2. В качестве обложки использован портрет Немирова, нарисованный «митьком» Александром Флоренским.]

Мирослав Маратович Немиров

Биографии и Мемуары / Проза / Контркультура / Современная проза
День опричника
День опричника

Супротивных много, это верно. Как только восстала Россия из пепла серого, как только осознала себя, как только шестнадцать лет назад заложил государев батюшка Николай Платонович первый камень в фундамент Западной Стены, как только стали мы отгораживаться от чуждого извне, от бесовского изнутри — так и полезли супротивные из всех щелей, аки сколопендрие зловредное. Истинно — великая идея порождает и великое сопротивление ей. Всегда были враги у государства нашего, внешние и внутренние, но никогда так яростно не обострялась борьба с ними, как в период Возрождения Святой Руси.«День опричника» — это не праздник, как можно было бы подумать, глядя на белокаменную кремлевскую стену на обложке и стилизованный под старославянский шрифт в названии книги. День опричника — это один рабочий день государева человека Андрея Комяги — понедельник, начавшийся тяжелым похмельем. А дальше все по плану — сжечь дотла дом изменника родины, разобраться с шутами-скоморохами, слетать по делам в Оренбург и Тобольск, вернуться в Москву, отужинать с Государыней, а вечером попариться в баньке с братьями-опричниками. Следуя за главным героем, читатель выясняет, во что превратилась Россия к 2027 году, после восстановления монархии и возведения неприступной стены, отгораживающей ее от запада.

Владимир Георгиевич Сорокин , Владимир Сорокин

Проза / Контркультура / Современная русская и зарубежная проза / Современная проза