Танки не лгут

За весь день Хилдебранд не сказал ни слова — лишь молча кивнул, когда Эван предложил ему воды. Он больше не буравил его взглядом, скучающе глядя в потолок, и не пытался коснуться, когда Эван ослаблял и затягивал привязь. К вечеру Эван поймал себя на том, что придумывает уже тысячную фразу, с которой можно было бы начать разговор, хотя на самом деле хотелось спросить только одно: "Ты правда это сделал бы? Правда готов был мне отсосать?.."

— С тобой все в порядке? — Ник подсел ближе к седлу, в котором устроился Эван. — Я чувствую напряжение со вчерашнего дня.

"Твою мать, только этого не хватало…" — мелькнула паническая мысль, но Эван быстро взял себя в руки.

— Просто в Урбу возвращаться не хочется, — соврал он, надеясь, что парень еще не научился распознавать ложь.

— Нам еще несколько дней ехать, а я уже чувствую смрад, — поморщился Ник. — А что насчет Хилда?.. — спросил он, помедлив.

— Выброшу его послезавтра утром, — собственные слова отдались неприятной пустотой внутри. — Дня за три доберется. Мы к тому времени уже будем далеко, я надеюсь.

— Хорошо… — неуверенно кивнул Ник.

— У тебя есть другое предложение? — Эван покосился на него, но Николас покачал головой.

— Нет.

Когда они спустились, Хилд спал. Эван не стал затягивать поводок до упора, позволив ему некоторую свободу, и теперь ветрогон спал, вытянувшись во весь рост и удобно закинув руку под голову. Неизменное полотенце все еще честно прикрывало пах, но уже сбилось, обнажив бедра, и грозило совсем свалиться. Эван не сразу смог отвести глаза, а когда смог, внезапно напоролся на внимательный взгляд друида.

Чувствуя, что готов вот-вот — впервые за много лет — смутиться, Эван ретировался в душ, отчаянно надеясь, что Николас не понял, какого рода напряжением от него фонит.

Когда же он вернулся, учитель и ученик отчаянно ругались.

— Да пойми же ты, я не мог сказать тебе! Меня просто убили бы, неужели не понимаешь?! — рявкнул Хилд, как раз когда Эван открыл дверь.

— Даже когда я стал старше?! Когда мы часами торчали на долбанной крыше — даже тогда не мог?! — Эван первый раз слышал, как Ник едва ли не кричит в голос.

— Даже тогда не мог! — Хилд увидел Эвана и сбавил тон. — Я хотел тебе счастья, — сказал он, глубоко вдохнув. — Хотел, чтобы у тебя все получилось. И у тебя получалось! Значит, метод работает, и кто я такой, чтобы все разрушать?

— Друг? — Ник горько усмехнулся. — Нет. Друзья так не поступают.

— Друзья — нет… — Хилд бросил быстрый взгляд на Эвана, но все-таки закончил уже совсем глухо: — Зато так поступают родители. Я действительно хотел, как лучше, Ник. И сейчас хочу.

Ник дернулся, как от удара. Его глаза расширились и на секунду полыхнули зеленым.

— Нет… — выдохнул он. — Ты не можешь… Ты врешь! — он подскочил к Хилду и вгляделся ему в глаза, будто пытаясь разглядеть там правду. — Ты не мой отец! — крикнул почти жалобно.

— Нет… — Хилд слабо улыбнулся, глядя на него. — Конечно, нет. Но я воспитывал тебя с трех лет. Какая разница, чья кровь в твоих жилах?

Ник замер. Его глаза покраснели, и он дернулся, когда Хилд поднял руку. Но все-таки позволил ему сжать свою ладонь.

— Все будет хорошо, — сказал Хилдебранд тихо. — Ты со всем справишься. Ты смог вырастить Древо, смог сбежать из Башни, смог выжить в Урбе и найти лучший в этом мире Танк. Черт побери, я горжусь тобой, парень!

Ник несколько секунд молчал, а потом несмело улыбнулся.

— И я смог взять тебя в плен, — добавил он дрогнувшим голосом и сжал его руку.

Хилдебранд рассмеялся.

— Да. И это тоже, — подтвердил он, широко улыбаясь.

Ник чуть смущенно глянул на Эвана и, разжав пальцы, поспешно пошел к своей кровати.

* * *

Ник давно спал, а Хилд все лежал с открытыми глазами. Света от глазков-светильников на потолке было совсем чуть-чуть: ровно столько, чтобы видеть собственную руку в темноте, но его вполне хватало, чтобы, выкрутив настройки контрастности на максимум, видеть ветрогона и даже — движения его светлых ресниц.

Мехам нужно было спать намного меньше, чем магам и, тем более, людям, и ночными часами Эван обычно развлекался тем, что играл в игры или в который раз перечитывал немногочисленные закачанные в память книги. Еще приятным развлечением было рисование. Программка была явно рассчитана на детей, имела совсем скудный диапазон инструментов и палитры, но Эван научился виртуозно с ней обращаться и иногда жалел, что не мог никому показать сотни сохраненных в специальном хранилище картин.

Вот и сейчас, свернувшись на кровати так, чтобы видеть Хилда, он рисовал его портрет. Линия за линией, точка за точкой. Он прекрасно видел профиль — высокий лоб, выразительные чувственные губы и четко очерченные скулы и ямочки на них. А вот то, как лежат волосы, приходилось додумывать. Так же как и их цвет.

Получалось похоже. Эван даже собой гордился. Ровно до той секунды, пока Хилд не повернул голову и не посмотрел ему прямо в глаза. Его зрачки вспыхнули в темноте, засветившись — как показалось Эвану — ослепительным белым светом. И лишь притушив настройки зрения, он понял, что цвет магии ветрогона был серым, как облачное небо.