Танки в котле. Немецкий танкист о прорыве из Хальбского кольца. 1945

Грянул наш выстрел, вспышки трассера снаряда слились в одну сплошную красную линию – и с такого расстояния наш 75-миллиметровый снаряд пробил башню Т-34 чуть пониже маски башенного орудия. Сквозь приборы наблюдения я видел, как вражеский танк от силы удара подался назад и уперся кормой в молодой дубок, выворотив его корни из земли. Красные пехотинцы рассыпались вокруг подбитого танка и продолжали подбираться к нам, не обращая внимания даже на то, что взрыв боеукладки сорвал башню Т-34 с корпуса танка и подбросил ее вверх на столбе пламени. Упав после этого на землю, башня похоронила под собой нескольких пехотинцев – но остальные даже не замедлили своего продвижения к нам.

Мы открыли по ним огонь из курсового пулемета и свалили нескольких на землю, и тут мой башнёр заметил второй Т-34, который, переползая через поваленные деревья, изо всех сил рвался к нам. Когда его нос задрался вверх, мы выпустили снаряд ему в днище – но выстрел пропал бесцельно, поскольку в следующий момент вражеский танк снова занял горизонтальное положение, а посланный нами снаряд срикошетировал от скошенного под большим углом переднего броневого листа в облаке металлических осколков. Мой башнёр от досады только выругался и снова припал к прицелу орудия, а заряжающий с дьявольской быстротой дослал в замок новый снаряд – но, как только он закрыл клиновой затвор, второй Т-34 открыл огонь по нас.

Я ожидал, что это будет трассирующий снаряд или же осколочно-фугасный снаряд, которым противник намеревается перебить нам гусеницы, но вместо этого из башни Т-34 вырвалась длинная прямая струя горящей жидкости, стремительный поток огня, который понесся сквозь стволы деревьев в нашу сторону, мельком задев при этом одного из красных пехотинцев, пытавшихся увернуться от этого огненного потока, и превратив того в горящий факел. Его товарищи не сделали даже попытки погасить его, но продолжали пробираться сквозь лес, норовя зайти к нам во фланг.

Этот Т-34 оказался танком, оснащенным огнеметом, напоминавшим обычное орудие, и выброс пламени из него сквозь деревья сопровождался столь обильным дымом, что сквозь него несколько секунд не было видно самого танка[22]. Мой башнёр вполголоса выругался, не отрывая лица от рамки прицела орудия. Он понемногу разворачивал башню, стараясь угадать, где из дыма появится наш противник, чтобы как можно быстрее послать туда снаряд. Я приказал заряжающему держать наготове осколочно-фугасный снаряд, намереваясь снести им ствол огнеметной установки противника. По нашему правому борту красные пехотинцы вели перестрелку с расчетом противотанкового орудия и взводом германских пехотинцев, которые подтянулись из леса к месту нашей схватки, – но из тех тысяч, которые должны были скрываться вблизи среди деревьев, только около пятидесяти человек вышли вперед, чтобы дать отпор врагу.

Когда я снова всмотрелся через смотровой прибор в рассеивающийся дым, то увидел, что огнеметный танк вновь появился сквозь пламя и дым и опять целится в нас. Новая струя горящей жидкости пронеслась сквозь деревья леса, минуя нас, потому что вражеский танк то и дело кренился на поваленных деревьях. Однако я прекрасно понимал, что стоит хоть небольшому количеству этой жидкости попасть нам на кормовой отсек, как она тут же проникнет сквозь жалюзи охлаждения на мотор – и мощнейшего взрыва не миновать. Мы, экипаж танка, тут же превратимся в кучки пепла, поскольку не успеем выбраться из обреченной машины. Я уже ощущал отвратительную вонь горючей жидкости и чувствовал ее нестерпимый жар даже сквозь броневые листы.

Прогремел наш торопливый выстрел, снаряд ударил в край башни Т-34 и, срикошетив от наклонного листа брони, с визгом унесся в лес. Огнеметный танк наклонил свой корпус вперед, разворачивая орудие так, чтобы следующий выстрел пришелся прямо по нас, и поднимая ствол огнемета так, чтобы струя огня рухнула на нас сверху вниз. Но командир русского танка не успел осуществить этот замысел. Наш осколочно-фугасный снаряд разорвался на маске орудия, сила взрыва, как я и рассчитывал, сорвала тонкий ствол огнемета[23], который, крутясь, со свистом улетел в лес, унося с собой огонек воспламенителя. Из развороченного отверстия в маске орудия хлынула жидкость, каскадом рушась на переднюю часть Т-34, – и, как только он врубил задний ход, чтобы оторваться от нас и скрыться между деревьями, мы влепили ему еще один осколочно-фугасный снаряд в то же самое место.

Эффект от этого попадания не заставил себя ждать. Должно быть, осколки снаряда пробили резервуар с горючей жидкостью для огнемета, потому что крышку башни сорвало взрывом и вверх взметнулся столб пламени. Мы все, экипаж «Пантеры», вполголоса вознесли молитвы небесным силам, что такая судьба постигла наших врагов, а не нас. Можно только было догадываться, что происходило в исковерканном корпусе Т-34, когда воспламенился весь запас горючего, а пламя вымахнуло на 30 или 40 метров в воздух. Через несколько секунд пламя опало, а боеукладка танка взорвалась, разметав его на части среди леса.