Танки в котле. Немецкий танкист о прорыве из Хальбского кольца. 1945

Один из гражданских беженцев, знавших эти места, забрался на броню танка и, встав рядом со мной у башни, указывал нам путь. С его помощью мы отошли от Хальбе и выбрались на узкую дорогу, которая Пересекала железнодорожную ветку к Хальбе почти у тупика[34]. Это пересечение было усеяно брошенными грузовиками и снаряжением, а за ним начиналась уходящая на запад дорога, которая вела под нависающими кронами деревьев в глубину леса. Она освещалась лишь редкими вспышками разрывов артиллерийских снарядов, время от времени долетавших до нее, но они падали неприцельно у обочины и вызвали лишь несколько ранений в толпе людей, бредущих за нами. В сгустившемся мраке ночи стало опасно двигаться – мы могли влететь в какую-нибудь яму и повредить шасси танка. Впереди удалось вовремя различить во мраке еще более темную массу с двумя красными точками раскаленных выхлопных горловин – мы едва не столкнулись с «Пантерой» нашего Капо, стоявшей на повороте лесной дороги. Переговорив с Капо, мы приняли решение сделать здесь остановку и двинуться в путь с первыми проблесками зари.

Спустя несколько минут, около двух часов ночи, наши две «Пантеры» были укрыты под деревьями на обочине дороги, а толпа пеших солдат и беженцев, которые следовали с нами от станции, смогли устроиться на толстом слое хвои между стволами сосен. Нескольких пехотинцев мы поставили охранять место отдыха, а сами укрылись в тесной лесной сторожке, которую разыскал для нас наш проводник-беженец. Внутри ее, в темноте, Капо сказал:

– Итак, мы прорвались сквозь Хальбе. «Королевские Тигры» где-то впереди нас, мы просто потеряли с ними контакт. Так что придется выбираться самостоятельно. Мы должны остерегаться людей Зейдлица.

– Людей Зейдлица можно опознать по их форме, – заметил я. – Она у них новенькая и чистая.

Капо приоткрыл оконные ставни и посмотрел на лежащих и сидящих на земле солдат и беженцев.

– Наши солдаты понимают, что война проиграна, – произнес он. – Сколько же из них хотят сейчас сражаться? Лишь четверть или треть наших ребят будут продолжать борьбу. Все остальные предпочтут, чтобы другие сражались за них.

– Тогда мы будем сражаться вместе с этой четвертью или третью, – сказал я.

Капо зажег керосиновую лампу, убавил огонь до минимума и развернул карту.

– Я взял ее у мертвого артиллериста, – сказал он. – Смотри сюда, здесь хорошо видно наше местоположение.

Он показал по карте, где мы находимся. Мы сейчас остановились в треугольном участке лесного массива к юго-западу от Хальбе, который пересекали железная дорога и несколько лесных просек. На карте была изображена местность до самой Эльбы, где 12-я армия сейчас удерживала открытым коридор, который должен был вывести нас к американцам. Между нашим участком леса и Эльбой нам предстояло пересечь еще два важных рубежа.

Первым из них был автобан, пересекающий эту часть Германии точно с севера на юг. Русские только что перерезали этот автобан в ходе своего наступления на Берлин в северном направлении. Мы рассчитывали на то, что их основные силы сейчас должны сражаться в Берлине, оставив в тылу лишь незначительное прикрытие.

– Вот таков план, – подвел итог Капо. – А после того, как мы пересечем автобан, нам предстоит пересечь еще одну железнодорожную линию – до нее около двадцати километров. После чего останется только найти ребят из 12-й армии, дожидающихся нас. А уж затем – здравствуй, Америка.

Говоря это, он двигал пальцем по карте. Автобан, железнодорожная линия, а потом река Эльба. Проследив по карте этот путь, я хмуро усмехнулся, но это лишь обострило боль в моей спине.

В былые времена я довольно просто устраивался спать в танке: металлическое сиденье из тонких трубок служило надежным насестом, изголовьем – стенка башни или замок орудия, ну а переплетенные пальцы рук вполне сходили за подушку. Если вам приходилось провести в танке всю ночь, туалетом служила снарядная гильза, а свежий воздух поступал в башню, когда вы открывали крышку люка, чтобы опорожнить гильзу. Подобным образом три человека вполне могли переночевать в танковой башне, тогда как остальным двум членам экипажа спальней служило моторное отделение танка.