Танки - вперед!

— Кто на обед, товарищи? — глянув на часы, прервал их разговор Канторович.

— Пойдем все, — предложил Николай. Они неторопливо двинулись к столовой вслед за строем солдат.

После обеда оба танка выехали из ангара на директрису. И началось одно из любимейших занятий танкистов — стрельбы. Конечно, со стрельбой штатным снарядом не сравнить, но все же…[2]

Танк мчался вперед. Время от времени его подбрасывало и качало с боку на бок. Но орудийный ствол, благодаря работе системы стабилизации неподвижно уставлен в глубину мишенного поля, где неожиданно появилась едва различимая мишенька на скате холма, похожая на танк. Берг сымитировал нажатие на кнопку на маленьком пульте, условно «выбирая тип снаряда»…

— Прямо. Тысяча триста! Танк!.. — врывается в наушники голос старшего сержанта Конюшевского.

— Кумулятивный! — скомандовал Николай.

— Кумулятивным готово! — ответил наводчик.

— Огонь!

Выстрел осуществлялся с правой кнопки под указательным пальцем на пульте наводчика, на которую штатно заведён электроспуск от пушки и, соответственно, подключённого к нему вкладного ствола. Резко, но негромко щелкнуло, совсем не похоже на выстрел танковой пушки. Мишень исчезла…

День постепенно катился к вечеру, а неделя — к воскресенью и очень долгожданному выходному. Тем более, что комроты обещал отпустить Николая на весь день, без присутствия на подъеме, и Берг уже спланировал поездку утренней электричкой в Потсдам. Прогуляться по городу, заглянуть в знаменитый парк и дворец Сан-Суси, поискать «дачу Штирлица»[3]. Юрка, уже побывавший в городе, уверял, что нашел этот дом и только жалел, что не взял с собой фотоаппарат, чтоб наглядно подтвердить свои слова. Коля был уверен, что лейтенант как всегда слегка привирает, но в глубине души все же хотел сам удостовериться в этом. Интересно же…

После вечернего построения и совещания в канцелярии роты, капитан Максим Нечитайло, он же — «Шкаф», неожиданно попросил Берга задержаться.

«Вот оно, — подумал Николай, — сейчас, наверное, поделится новостью».

Но капитан оказался верен себе. Нудно отчитав Берга за слабое соблюдение техники безопасности, из-за чего прапорщик Воробьев получил травму (попросту ободрал кожу на указательном пальце), он ни словом не намекнул на возможные кадровые перестановки. Зато «обрадовал» тем, что завтра, в субботу, вместо паркового дня, два взвода роты, Берга и Загорулько, отравятся на тренировку по легководолазной подготовке.

— Хабибулин со своими заступает в караул. Я буду занят на подготовке к наряду, поэтому вы, Николай Игнатьич, назначаетесь старшим. Подача транспорта на семь — ноль-ноль, так что завтракаете сразу, без физо и выезжаете. А сегодня проконтролируете вечернюю прогулку. Вопросы? — закончив, «Шкаф» исподлобья посмотрел на стоящего почти по стойке смирно старшего лейтенанта. Поняв, что любой его вопрос повлечет за собой еще не менее четверти часа нуднейшего монолога, Берг только буркнул: — Есть! — и, попрощавшись, почти строевым вышел из канцелярии. По пути «застроив» слегка оборзевшего дневального, видимо забывшего, что еще не все офицеры ушли из казармы.

— Деревянко, ты в наряде, или где? Спишь на посту? Знаешь, чем такой сон может закончиться? — напомнив ему и афганские истории с вырезанными казармами и полностью уничтоженный во время событий горячего лета пятьдесят третьего в ГДР диверсантами советский госпиталь, расположенный от казарм полка всего в трех километрах, старший лейтенант неожиданно вспомнил о пропущенном ужине. — Смотри, увижу еще раз — получишь по полной… Понял? — Дождавшись ответа оправдывающегося изо всех сил Деревянко, Николай, на ходу отвечая на приветствия вернувшихся с ужина бойцов, вышел из казармы на улицу.

Стоял неплохой осенний вечер, теплый, словно лето еще не собиралось сдавать свои позиции ни зиме, ни наступившей по календарю поздней осени. Пройдя по вымощенным брусчаткой еще при Гитлере (а может раньше, однако по слухам, ее укладывали советские военнопленные) улице между казармами, мимо штаба, за здание склада, Николай вышел через малоприметную калиточку в заборе прямо к недавно построенному панельному ДОСу[4], где ему, несмотря на холостяцкое положение, выделили комнату в двухкомнатной квартире. В соседней комнате жил еще один старший лейтенант — связист, но его не было уже полмесяца — уехал в командировку, в Союз, сдавать в ремонт технику.

Поэтому ужинать Николаю пришлось в одиночестве, под сопровождение телевизора. Начало программы время он пропустил, готовя стол, а вот международный раздел прослушал довольно внимательно. Новости звучали тревожно. Военный переворот на Гренаде и возможность вмешательства США, очередная вылазка «контрас» в Никарагуа, нелепая «шутка» Рейгана, заявившего при включенных микрофонах о приказе начать атомную войну через пять минут…

Сообщение ТАСС по поводу очередной выходки американского президента прозвучало резко и отнюдь не улучшило настроения Берга: