Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»

Большинство из них теперь было на дне низины. Русская артиллерия прекратила стрелять. В ушах даже зазвенело. Лишь с нашей стороны продолжали стрелять два пехотных орудия. Их снаряды ложились точно на дно низины. Затем в дело вступили минометы. Коричневая толпа была перед нами. Наш огонь ничуть ее не ослабил. – Они идут! – Их все больше и больше! В воздухе пахло сгоревшим порохом. Обер-лейтенант Ханерт, командир пулеметной роты, стоял в своем окопе. 800 метров. Он не делал ничего. В бинокли мы уже могли видеть каждого человека, каждую пуговицу на гимнастерке. Мы уже ясно видели их лица. Они продолжали приближаться.

А затем двенадцать пулеметов открыли беглый огонь. Он внезапно начался и резко оборвался. Похоже было, что все двенадцать пулеметов работали от одной гашетки.

Крики удивления нельзя было описать. В считаные секунды с толпой было покончено. Затем последовала пауза. Тут и там пулеметы выплевывали пустые ленты, расчеты заправляли новые.

Затем они снова начали появляться примерно в 100 метрах перед нами, один за другим. Гренадеры целились и стреляли прицельно, тщательно выверяя каждый выстрел.

Русские подходили все ближе. Их пули густо свистели повсюду. Где-то слева тоже началась стрельба. Там не было никого из наших, значит, русские зашли с той стороны.

Русские перед нами находились уже на расстоянии 50 метров, они непрерывно стреляли. Наш огонь ослабел. В каждом окопе всегда дежурило по два гренадера. Многим пришлось провести день рядом с мертвым товарищем. Никто не мог помочь раненым в светлое время суток. Несколько часов противник не приближался. Неужели мы отбили атаку? Вражеская артиллерия снова начала стрелять и продолжала делать это даже ночью. Большинство русских перед нами лежали без всякого прикрытия. Многие умирали, жалобно крича, под нашими пулями.

К 01.00 огонь русской артиллерии почти стих. Мы выползли из своих нор, расправили затекшие конечности и глубоко вздохнули. Заряжающий 2-й роты фельдфебель Альтфатер был убит вечером, получив осколок в голову. Будка обходчика к этому времени рухнула, и гренадеры растащили доски по своим норкам, чтобы прикрыть их. Убитых сложили рядком за последней уцелевшей стеной будки. Все они погибли от ранений в голову и грудь. Это означало, что они стояли в окопах и стреляли по приближающемуся противнику в момент получения смертельной раны. Стреляя, они были вынуждены подставить под ответный огонь верхнюю часть тела. Они это прекрасно понимали. Может ли человек сделать больше?