Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»

Бои продолжались непрерывно. Чтобы саперный батальон удержал позиции в районе Ушаково, ему придали три самоходных орудия и взвод противотанковых пушек. Опять вспоминает Рюэль: «Типичная маленькая русская деревня, которая расположена на хребте и идет примерно с запада на юго-восток. Примерно в 200 метрах от восточной окраины деревни стоит большое, отлично видное дерево, которое отмечает собой высоту 125. Возле дерева мы устроили корректировочный пункт, где находились унтерштурмфюрер Киндль, радист и телефонист. Их прикрывала небольшая группа пехотинцев. 8-я батарея нашего артиллерийского полка стреляла с позиции примерно в 2,5 километра на юго-запад от Ушаково, поддерживая действия как армии, так и пехотинцев нашей дивизии.

Мы находились на позиции два дня, отбивая непрерывные атаки русской пехоты, которая в конце концов подобралась так близко к корректировочному пункту, что Киндль приказал нашим орудиям поставить огневую завесу. Пехота, выделенная для прикрытия корректировщиков, вела такие тяжелые бои с русскими, так что о защите артиллеристов уже не было и речи. Оберштурмфюрер Шульке приказал мне взять пулемет и идти вперед на помощь корректировщикам. Мой второй номер Хазенкопф взял пару коробок с лентами, а я понес пулемет. Русская артиллерия вела непрерывный огонь, однако, используя в качестве прикрытия деревенские дома, мы с Хазенкопфом пробрались под градом снарядов к большому дереву. Унтерштурмфюрер Киндль помахал нам рукой, показав место примерно в 30 метрах правее себя, где он хотел поставить наш пулемет.

Русская тяжелая артиллерия, вероятно, 152-мм орудия, которые мы называли «Черный сеятель», открыла огонь, целясь по дереву. Русские выпускали снаряд каждые 3 или 4 минуты. Уже третий упал примерно в 10 метрах от нас, и под прикрытием огня русские пехотинцы ползком пробирались вперед, пока не оказались в 50 метрах от нас. Солнце стояло позади нас, поэтому мы видели их совершенно отчетливо и короткими очередями держали их на месте. Киндль решил, что больше не может направлять огонь артиллерии, и покинул пункт вместе с радистом. Когда он пробегал мимо, то крикнул мне, чтобы я продолжал стрелять из пулемета. Я услышал, как летит еще один снаряд. Он упал именно на то место, где недавно находились унтерштурмфюрер и радист. Затем мы тоже побежали назад через горящую деревню, отбиваясь от наседающих русских пулеметными очередями и гранатами. Наш офицер занимался эвакуацией раненых, хотя сам потерял ногу. Он скончался раньше, чем его доставили на перевязочный пункт. Радист был убит прямо на месте.