Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»

Там мы обнаружили, что двое наших товарищей убиты, а оберштурмфюрер Шульке получил пулю в челюсть, и его унесли. Командование принял штурмшарфюрер Дресслер, он приказал мне добраться до ближайшей изгороди, которую я мог использовать как упор для пулемета. Он решил, что с этой позиции я смогу более эффективно обстреливать углубление. В конце концов, он отобрал у меня пулемет и использовал в качестве упора мое плечо, выпустив по врагу несколько очередей. Спустя некоторое время огонь противника начал утихать, вероятно потому, что прибыли два Т-IV дивизии «Гроссдойчланд». Мы замахали им. Танки свалили изгородь и развернулись в направлении противника. Дресслер взобрался на один из них и уселся позади башни, приказывая, куда именно стрелять. После этого из всяческих укрытий, в основном из-под стогов сена, начали вылезать русские, чтобы сдаться. Когда я вернулся на дорогу, тела троих наших погибших товарищей были погружены на машину, а раненых увезли на перевязочный пункт. Я успел лишь пожать руку умирающему канониру Штритцелю, прежде чем он закрыл глаза навсегда. Однако он еще успел передать последний привет товарищам. Мы нашли нашего фельдфебеля мертвым в канаве – у него была прострелена шея. Дивизия «Гроссдойчланд» отправила донесение в штаб нашего полка, рекомендуя наградить за бой, который нам так дорого обошелся. Русские прорвали нашу оборону в самом уязвимом месте, и в дивизии не сразу об этом узнали. К несчастью, наш новый командир оберштурмфюрер Шульце думал иначе. Он решил, что все это были просто ненужные учения».

Кстати, именно на Ельнинском выступе дивизия «Дас Райх» впервые столкнулась с танками Т-34. Дивизии XXIV корпуса уже сражались с ними, а вот эсэсовцам был поднесен крайне неприятный сюрприз. Оказалось, что 37-мм и 50-мм противотанковые орудия практически бесполезны. Им пришлось взяться за оружие, считавшееся прерогативой советской пехоты – «коктейли Молотова». Мотоциклист – посыльный дивизии «Дас Райх» Гюнтер с ужасом вспоминает, как советская артиллерия обстреливала его, когда он доставлял приказы, так много лишних снарядов было у русских. Так как он постоянно ездил из одного подразделения в другое, то видел гораздо больше, чем обычный солдат. «Моя дорога вела через Ельню, которая резко изменилась за последние дни. Лишь руины указывали, где ранее стояли дома и жили люди. Я проезжал мимо немецкого военного кладбища, где длинные ряды могил показывали, чего стоила нам Ельня». Через несколько дней Гюнтер доставил приказ командира дивизии в один из батальонов, и комбат прочитал его вслух: «Все, что я запомнил, это то, что противник в несколько раз превосходил нас. Были перечислены номера нескольких русских дивизий и механизированных полков. Было сомнительно, что наша дивизия сумеет выдержать эти сокрушительные атаки. И мне перспективы дальнейшего наступления казались совершенно мрачными».