Танкисты Гудериана рассказывают. «Почему мы не дошли до Кремля»

Киевская операция является самой эффектной и самой непонятной операцией Вермахта в кампании 1941 года. Начать можно с того, что она не была предусмотрена никакими довоенными планами. Судя по всему, это было одно из «озарений» Гитлера, внезапно посетивших его где-то в июле. К началу августа Группа армий «Центр» прочно увязла под Ельней, и прямое наступление на Москву застопорилось. Перед немцами встал сложный вопрос: что же делать дальше?

В результате споры в Ставке Гитлера завершились решением фюрера обеспечить фланги Группы армий «Центр» перед последним броском на Москву (директива № 33 от 19 июля). Для этого основные силы 3-й танковой группы Гота поворачивали на север, а Гудериан отправлялся в прямо противоположном направлении. Собственно, группа Гудериана уже была сориентирована в этом направлении после боев за Рославль, и теперь ей предстояла операция, которая завершилась величайшим в истории котлом. В принципе этот удар соответствовал теории блицкрига, так как был нанесен по самому уязвимому участку фронта. 2-я армия фон Вейхса получила приказ взять Гомель, но по ряду причин его наступление развивалось очень вяло. Чтобы помочь наступлению, Гудериан отправил испытанный XXIV корпус в обход этого города с востока. К 17 августа советская 17-я армия начала отступать, однако немецкие танки двигались быстрее. Армии фон Вейхса и Гудериана взяли еще 50 тысяч пленных, фактически уничтожив вновь созданный Центральный фронт.

Впрочем, выпущенная 30 июля директива № 34 отменяла предыдущую, предписывая Группе армий «Центр» перейти к обороне, а Группе армий «Юг» уничтожить советские войска западнее Днепра и подготовить переправу 1-й танковой группы за восточный берег реки. Но поток сознания фюрера продолжался. 21 августа он выпускает меморандум (Denkschrift), в котором определяет дальнейший ход кампании. На следующий день ОКХ отдает приказ Гудериану продолжать наступление на юг. В этот момент Гальдер совершает иезуитский ход, 24 августа он вылетает в штаб Группы армий «Центр» и на совещании с фон Боком, Гудерианом и другими генералами договаривается, что следующей целью будет все-таки Москва. На следующий день Гудериан прилетает в Ставку Гитлера в Растенбурге, где встречается с Гитлером, Кейтелем и Йодлем (фон Браухича и Гальдера не было). В обмен на обещание Гитлера не раздергивать по частям его танковую группу Гудериан отбрасывает вчерашнюю договоренность с Гальдером. Когда начальник ОКХ узнает об этом, он приходит в бешенство. Подковерные интриги продолжают раздирать германское Верховное командование, при таких противоречиях между Гитлером, ОКВ и ОКХ вообще странно, как немцам удается чего-то добиваться.

Однако им помогает советское командование, Сталин и его генералы никак не могут поверить в рывок 2-й танковой группы на юг и ожидают наступления на Москву. Гудериан поворачивает на юг XXIV корпус (3-я и 4-я танковые, 10-я моторизованная дивизии), прикрываясь с востока XLVII корпусом: 17-я и 18-я танковые, 29-я моторизованная дивизии, каждой из которых приходится держать фронт протяженностью до 90 километров. Это хорошо показывает, насколько ничтожными были ресурсы немцев. Тем не менее они добились успеха. (Следует также сказать несколько слов об измышлениях диванных маршалов вроде С. Переслегина и В. Гончарова, обожающих разглагольствовать на темы большой стратегии. Они уверенно рассуждают о некоем «нависании Юго-Западного фронта», «стратегической тени» и прочих фантастических конструкциях. Суровая правда жизни не для них, ведь витать в эмпиреях войны по глобусу куда как приятно и легко, но главное – оно не требует никакого знания предмета в принципе. Зато сразу чувствуешь себя Юлием Цезарем и Наполеоном в одном флаконе. – Прим. пер.)

События августа – сентября 1941 года продемонстрировали, что советское командование впало в некий ступор и было совершенно неспособно ни к каким конструктивным действиям. Скорее всего, это было результатом катастрофических провалов контрударов в конце июня и июле 1941 года, когда были задействованы огромные силы, но результаты оказались хуже, чем нулевыми, – темп наступления немцев лишь увеличивался. Так или иначе, но немецкие танки прошли 280 километров между Кременчугом и Коропом, не встретив практически никакого сопротивления. Поведение советских генералов на всех уровнях, от Ставки до штаба дивизии, в этот период больше всего напоминает поведение кролика, замороженного леденящим взглядом питона-Гудериана: стоять неподвижно и ждать, когда съедят. «У них не хватило мужества ни для боя, ни даже для бегства», поэтому совершенно никакой угрозы для Группы армий «Центр» в случае ее наступления на Москву Юго-Западный фронт не представлял.