Танковая атака

– Доверяй, но проверяй, – с понимающим видом кивнул Семибратов. – Да и с чего бы вы стали верить мне на слово? Я и сам опасаюсь людей, которые первыми кидаются мне на шею, потому что они чаще всего оказываются обычными карманниками – в самом широком смысле слова, разумеется. Полагаю, Анатолий Степанович – хоть и бывший, но все-таки полковник, и явно не железнодорожных войск, – без особого труда сумеет навести обо мне справки и проверить все, что поддается проверке. Да вы ведь уже наверняка этим занимаетесь, верно, Анатолий Степанович?

– А вы как думали, – усмехнулся Мордвинов. – Я не разделяю мнения Сергея Аркадьевича по поводу вашей прямоты. Мне она не нравится, потому что граничит с обыкновенным нахрапом, что, как вы сами только что сказали, не может не вызывать подозрений. Но она же говорит в вашу пользу: даже провинциальные менты уже давно не работают так грубо и прямолинейно. Что уж говорить о спецслужбах! Но принимать серьезные решения на основании общих рассуждений никто, разумеется, не станет. Проверка идет, и она в любом случае будет доведена до конца.

– Ваше право, – развел руками Семибратов.

– Вот и договорились, – сказал Кулешов. – Пойдемте уже в дом, договорим в тепле. Заодно и выпьем по-человечески, под хорошую закуску.

– С удовольствием, – сказал Семибратов.

Он снова бросил в сторону Мордвинова пытливый, вопросительный взгляд, на который Анатолий Степанович опять никак не отреагировал.

* * *

Улица за воротами была заставлена транспортом. Прямо напротив калитки стоял КамАЗ с длинным бортовым полуприцепом, который в народе именуется «шаландой». Рядом виднелся автокран с работающим мотором. Опорные лапы уже были раздвинуты, одна из них уверенно и непринужденно попирала остатки частично поваленного забора. Стрела нависла над участком Ерошкина, и на глазах у Зернова и Самарцева тяжелый литой крюк начал опускаться вниз. Сквозь грязь, которой была густо забрызгана кабина грузовика, проглядывала сделанная залихватской, идущей наискосок дугой рекламная надпись: «Все ненужное на слом, соберем металлолом!» Лозунг был до боли знакомый, и, покопавшись в памяти, Зернов вспомнил, откуда это: из книжки детского писателя Эдуарда Успенского о приключениях Крокодила Гены и Чебурашки. Ниже этого броского слогана мелким шрифтом было написано: «Скупка черных и цветных металлов, дорого». Там был написан еще и номер телефона, но он располагался слишком низко, и брызги грязи покрывали его практически сплошным слоем.

Чуть поодаль стояла знакомая серебристая «Волга». Глава поселения Звонарева, обутая в кокетливо разрисованные ромашками резиновые сапоги, расхаживала вокруг автокрана, отдавая неслышные за рокотом мотора распоряжения и самим фактом своего присутствия давая понять, что происходящее не имеет ничего общего с грабежом средь бела дня.

– Оперативно работает, – заметил Самарцев. – А что, все по закону: наследников нет, дом и участок со всем имуществом переходят в коммунальную собственность…

– По закону факт отсутствия наследников считается установленным через полгода после смерти владельца, – сквозь зубы напомнил Зернов. – Торопится мадам.

– Видно, знает, что делает, – равнодушно сказал Самарцев. – Да и к чему наследникам, даже если они объявятся, этот хлам? А для нее время – деньги. Мне участковый рассказывал, что ей кто-то из города за этот участок хорошие бабки предлагал. Ну, она хотела его у Ерошкина отнять – дескать, если не возделываешь, отдай добром, земля-то в аренде, а ты на ней черт те что развел. Так довела мужика, что он завел свой «тигр», заехал на нем чуть ли не на крыльцо управы и пушку на окно ее кабинета навел. Пушка-то из водопроводной трубы, да где бабе в этом разобраться! Знаешь, как оно: а вдруг?..

Мордатый стропальщик в синей робе и ватном подшлемнике завел петли стальных тросов под ствол и казенник гаубицы и махнул перемазанной солидолом и ржавчиной рукавицей, подавая сигнал крановщику. Очень похожая на настоящую полевая гаубица вздрогнула, как от боли, обутые в лысую резину колеса одно за другим с неохотой оторвались от земли, роняя налипшие снизу сырые комья, и самодельная пушка, описав в воздухе дугу, с тяжелым лязгом опустилась на железное дно «шаланды», где ее принял еще один стропальщик.

– Им бы сперва «болгаркой» поработать, а то как бы не пришлось вторую ходку делать, – сказал Самарцев. – Железа-то, вроде, и немного, да вон оно все какое растопыренное…

– Торопятся, – по-прежнему сквозь зубы сказал Зернов и полез в карман за сигаретами.

Кабина крановщика развернулась, вновь занеся над превращенным в некое подобие музея под открытым небом деревенским огородом стальную руку стрелы. Формой кабина отдаленно напоминала башню «тигра» и была окрашена в тот же темный защитный цвет, что и самодельный танк Ерошкина. Свисающие с крюка стропы свободно болтались в воздухе, и петли на их концах вдруг напомнили Зернову о незавидной участи графомана из Верхних Болотников. Капитан сунул сигарету в уголок рта и зашарил по карманам в поисках зажигалки.