Танковая атака

Открывшееся зрелище заставило его тихонько присвистнуть. Он ожидал увидеть именно то, что увидел, и все-таки был сильно впечатлен. Два десятка танков, стоящих бок о бок в тесном для такого количества боевых машин замкнутом пространстве выглядели как-то иначе, чем порознь и на открытом воздухе – более грозно, что ли, более внушительно. В местах, куда они направлялись, таким броневым кулаком можно проломить, разбить вдребезги и развеять прахом любую оборону, остановить, опрокинуть и растоптать любое нашествие. Так, по крайней мере, казалось сейчас, когда они стояли, одинаково свернув назад башни со стальными хоботами зачехленных орудий; для настоящей войны бронесиленок маловато, но для разбойничьих набегов с целью захвата чужих огородов в краю глинобитных хижин под тростниковыми крышами этого более чем достаточно.

Вид этого железа, только прикидывающегося мертвым, а на самом деле одержимого манией убийства, для которого его и создали, развеял все сомнения: груз и впрямь стоил того, чтобы заплатить за него несколькими человеческими жизнями. Потому что, если танки вырвутся из стального чрева корабля на оперативный простор, погибнут не единицы и даже не десятки, а тысячи.

Тусклого света одной на весь фальшивый трюм лампы хватало, чтобы разглядеть на башнях бортовые номера и цифровые коды принадлежности к войсковой части, которые никто не потрудился закрасить. Глебу на мгновение стало интересно, сколько из этих списанных машин до сих пор на ходу, но этот вопрос был продиктован праздным любопытством, и он сейчас же о нем забыл. Сейчас ему пригодился бы фотоаппарат, чтобы сфотографировать номера, – желательно, в водонепроницаемом корпусе.

«Да, – не без сарказма подумал он, – желательно. А еще желательнее было бы просто спокойно перейти на борт российского военного корабля, капитан которого оказался бы настолько любезен, чтобы, сняв с этого корыта и заковав в наручники экипаж, согласился без дальнейших проволочек расстрелять посудину в упор и пустить ко дну. А то знаем мы эти официальные процедуры: семь лет следствия с участием наблюдателей от заинтересованных стран, двадцать пять томов уголовного дела, а в результате – пшик, оправдательный приговор. А вещественные доказательства в виде двадцати Т-62, отправленные для хранения и последующей утилизации на какой-нибудь местный таможенный склад, тем временем тихо испарятся, чтобы вскоре объявиться если не у нынешнего покупателя, то у кого-нибудь из его конкурентов… Милое дело! Так что лучше мы не станем ждать милостей от природы и как-нибудь обойдемся без военного корабля, международного трибунала, а заодно и без фотоаппарата – неважно, в каком именно корпусе, раз его все равно нет…»

Кое-какое техническое оборудование у него все же имелось. Запустив руку в глубокий карман промасленных рабочих брюк, Глеб извлек оттуда и задумчиво подбросил на ладони маленький предмет из черной пластмассы, похожий на брелок пульта дистанционного управления охранной системой автомобиля. Это и был пульт с небольшим прямоугольным дисплеем, парой кнопок для установки времени и круглой клавишей посередине, помеченной лаконичной надписью по-английски: «On». Клавиша с надписью «Off» отсутствовала – приборчик был одноразовый, для однократного применения. Глеб пронес его на борт, подвесив к ключу от несуществующего автомобиля, который будто бы дожидался его на стоянке в порту Находка.

В силу своей компактности данное устройство отличалось предельной простотой конструкции, ввиду чего было небезопасно: единожды включив, выключить его было уже невозможно. Вернее сказать, после включения эта штуковина превращалась в бесполезную игрушку наподобие валяющегося в ящике с инструментами сломанного выключателя: сколько им ни щелкай, люстре под потолком от этого ни жарко, ни холодно. Глеб не имел большого желания из-за случайного нажатия кнопки поменять статус, превратившись из того, кто ходит по морю, в то, что по нему плавает, где-нибудь посреди океана, в сотнях миль от ближайшего берега, и потому предпочитал хранить батарейки отдельно. Сейчас, когда путешествие близилось к концу, характер груза окончательно прояснился, а берег находился в пределах прямой видимости, осторожничать дальше уже не имело смысла.

Он вынул из другого кармана и, сдвинув крышку на корпусе устройства, вставил в гнездо плоский и круглый, похожий на новенькую никелевую монетку элемент питания. Круглая клавиша с надписью «On», как обычно и бывает в подобных случаях, разбудила беса противоречия, который вечно подстрекает человека сделать то, от чего лучше воздержаться – посмотреть, что находится внутри железного шкафчика с надписью «Не влезай – убьет», сказать шефу прямо в лицо все, что о нем думаешь, плюнуть с балкона на фуражку полицейскому или нажать красную кнопку и поглядеть, что из этого выйдет.