Танковые засады. «Бронебойным, огонь!»

Стальной хищник Панцерваффе вышел на прямую наводку. Между тяжелой противотанковой самоходкой и «Климом Ворошиловым» было около семисот метров. Два выстрела ударили одновременно. И в этот раз гитлеровским танкистам повезло: 76-миллиметровый цельнолитой бронебойный снаряд ударил в лобовую броню рубки «Selbstfahrlafette-IVf», но не пробил ее. Рикошет! Бронебойный снаряд высек огромный сноп искр и оставил изрядную борозду, однако улетел прочь…

А вот удар немецкой крупнокалиберной противотанковой самоходки был более точен — и смертелен. Тяжелый снаряд 105-миллиметровой пушки сокрушил практически непробиваемую броню массивной угловатой башни «Клима Ворошилова»! Семьдесят пять миллиметров брони борта башни, наклоненной на пятнадцать градусов к вертикали, оказались пронзены безжалостным тевтонским «копьем» из карбида вольфрама. Командир танка, наводчик и заряжающий погибли мгновенно. Раскаленные осколки бронебойного сердечника ударили по боеукладке. В следующий момент чудовищный взрыв сорвал массивную башню «Клима Ворошилова» с башенного погона. От могучего властелина поля битвы остались лишь искореженные обломки…

У видевшего всю эту страшную картину Николая Горелова сжалось сердце от горечи и ярости к ненавистному врагу.

— Степан Никифорович, вправо давай! Сбоку к нему подберись! — проорал гвардии капитан.

Механик-водитель переключил передачу и рванул рычаги управления танком, нажал на газ. Пятисотсильный дизель взревел рассерженным зверем. «Тридцатьчетверка» под огнем рванула вперед, на полной скорости сближаясь с врагом, и по широкой дуге зашла во фланг немецкой противотанковой самоходке «Selbstfahrlafette-IVf».

— Короткая!

— Есть короткая!

— Бронебойным заряжай!

— Есть!

Николай довернул башню, ловя высокий борт боевой рубки самоходки в перекрестье орудийного телескопического прицела ТОД-7. Оптика увеличила панораму поля боя в два с половиной раза и услужливо приблизила изображение немецкой бронированной гадины: серо-белые камуфляжные разводы, вмятины и потеки ржавчины на корпусе, черный крест в контрастной белой окантовке…

— Получай, тварь фашистская!!! — Гвардии капитан Горелов нажал на электроспуск танковой пушки Ф-34.

Грохнул выстрел, «тридцатьчетверка» в который уже раз содрогнулась от выстрела, сизый пороховой дым заполнил боевое отделение.

На этот раз 76-миллиметровый цельнолитой бронебойный снаряд БР-350БСП с трассером нашел свою цель.

Горелов в прицел увидел горящий трассер, а потом — вспышка попадания! Бронебойный снаряд без труда прошил броню борта и ударил в боеукладку немецких 105-миллиметровых снарядов. Взрыв разнес немецкую тяжелую самоходку. От «Selbstfahrlafette-IVf» осталось лишь искореженное и разбитое шасси от среднего танка Pz.Kpfw.IV и обгорелые руины вместо бронированной рубки и перекрученный ствол 105-миллиметрового орудия К-18.

— Ура, горит! — Торжествующие возгласы экипажа Т-34 стали наградой для отважного молодого командира.

Но они смолкли, когда Николай Горелов взглянул в танковую командирскую панораму. Он развернул перископический прибор и увидел второе такое бронированное чудовище… Еще одна тяжелая самоходка «Selbstfahrlafette-IVf»!

— Разворачивай! Разворачивай! — Нет, на этот раз — не уйти…

Бронированное стальное чудовище качнуло массивным хоботом-стволом, отрабатывая горизонтальное наведение в пределах разрешенных плюс-минус восьми градусов. Противотанковая 105-миллиметровая самоходка «Selbstfahrlafette-IVf» взяла на прицел «тридцатьчетверку» гвардии старшего лейтенанта.

— Экипаж покинуть!.. — договорить Николай Горелов не успел.

Тяжелый бронебойный снаряд ударил в бронированную маску орудия. Лоб башни «тридцатьчетверки» представлял собой 45-миллиметровую изогнутую бронеплиту. Рациональная, обтекаемая форма башни и тут спасла экипаж, но, к сожалению, не всех… Немецкая болванка, к счастью, прошла по касательной и поэтому ударила не всей своей массой и огромной кинетической энергией. Часть ее поглотила танковая орудийная установка. Грозная пушка Ф-34 превратилась в груду перекрученного металлолома, но отразила часть смертоносной энергии.

Танк Т-34 содрогнулся от чудовищного удара. Дизель сразу же захлебнулся. Потянуло дымом. Гвардии капитана швырнуло вниз, и свет померк в его глазах…

Когда он очнулся, в танке уже нечем было дышать от дыма, заполнившего отделение управления и боевое отделение. Горелову было трудно дышать, при каждом вдохе грудь словно разрывалась от острой колющей боли, голова разламывалась, перед глазами плыли круги. Из носа обильно шла кровь. Николай огляделся: заряжающий с размозженной окровавленной головой лежал ничком на боеукладке. У стрелка-радиста голова была вывернута под неестественным углом — перелом шейных позвонков.