Тантра – любовь, духовность и новый чувственный опыт

Баскар и его прелестная жена-немка Прия жили в одной комнате, молодой жизнерадостный немец по имени Прабхупад – в другой, а в третьей временно жил Говиндас. В его комнате были две кровати, и поскольку занимавший вторую кровать человек как раз накануне уехал в Индию, я могла на ней спать. Лидия, как я узнала, какое-то время провела здесь, но уже давно вернулась в Италию. Как ни странно, она исчезла из моей жизни навсегда, и я ее никогда больше не видела, хотя она вернулась в наш родной город Неаполь.

Когда я поинтересовалась, что означает название журнала «Саньяса», Говиндас объяснил, что это действие, которое совершает человек, когда становится учеником просветленного Мастера. Это духовный путь. Если человек хочет получить инициацию, он «принимает саньясу», а значит, становится «саньясином».

Несколько позже я обнаружила, что слово «саньяса» имеет более широкий смысл. Все духовные искатели в Индии, которые принадлежат к индуистской религии и принимают решение «отречься от мира» – то есть отказаться от собственности, от семьи, дома и работы, – все они называют себя саньясинами. Они носят оранжевую одежду, просят милостыню, поклоняются многочисленным богам и богиням, следуют наставлениям личного духовного учителя, если он у них есть, странствуют по стране. Таких людей тысячи, и эта традиция насчитывает уже много веков.

Ошо полностью перевернул понятие саньясы и предложил совершенно новый, революционный взгляд, говоря, что только трусы отрекаются от мира и убегают в Гималаи, чтобы попытаться забыть все те желания, которые привязывают их к самсаре, или колесу жизни и смерти. То же самое он говорил о христианских и буддистских монахах и монахинях – что они убегают от непростых жизненных ситуаций, которые бросают им вызов, а также от земных удовольствий.

По мнению Ошо, настоящее искусство саньясы заключается в том, чтобы оставаться в мире, наслаждаясь всеми его удовольствиями, в том числе сексом, и в то же время освобождать себя от мирских привязанностей через медитацию. Не удивительно, что Ошо стал очень противоречивой фигурой в Индии, а затем и во всем мире.

В первую же мою ночь в Мюнхене я и Говиндас стали любовниками. Его мягкая и неспешная манера заниматься любовью меня приятно поразила. Для меня это было, безусловно, очень новое и очень интригующее переживание. Во-первых, у него не было уже знакомого мне мужского напора или торопливого стремления к сексуальной разрядке. Он никуда не спешил. Казалось, для него каждый шаг на пути так же приятен и ценен, как и кульминация. Во-вторых, его прикосновения были удивительными – такими мягкими и нежными, что ощущались скорее как чувственные, нежели сексуальные – раньше я не понимала, в чем разница, по той простой причине, что ко мне так никогда не прикасались.

Я немного нервничала из-за того, что Говиндас, как я знала, был раньше с Лидией, моей подругой. В моих глазах она была гораздо красивее меня: она была высокой и стройной, я же всегда была округлой и пышнотелой. Тем не менее я чувствовала, что мне невероятно повезло, что я наслаждаюсь вниманием мужчины, который раньше казался мне столь неземным и недоступным. Оказалось, что он очень сердечный и игривый. Я видела, что нравлюсь ему, но что он не влюблен в меня, а я – в своих усилиях приспособиться к новому окружению – считала неприличным показывать, что по уши влюблена в человека, всерьез занимающегося медитацией. Поэтому я решила делать вид, что мне все равно, и наслаждаться Говиндасом, пока он рядом.

На следующий день Говиндас сказал мне, что все жильцы квартиры отправляются в медитационный центр делать «Динамическую медитацию», и поинтересовался, не хочу ли я к ним присоединиться. Когда я спросила: «А что это такое?» – он дал объяснение, которое звучало так экстравагантно: сначала хаотическое дыхание, затем стадия сумасшествия, затем прыжки вверх-вниз, далее внезапная неподвижность, а потом танец, – что я не почувствовала желания пойти. Я побоялась, что не смогу сделать все «как надо».

Итак, все ушли делать Динамику, а я осталась одна в своем новом доме. Взяв другой номер журнала «Саньяса», я прочитала в нем о медитации под названием «Татрак», древней индийской технике, во время которой нужно в течение длительного времени смотреть в глаза Мастера.

Вечером, поскольку мои соседи все не возвращались, я решила попробовать хотя бы одну медитационную технику, чтобы понять, о чем говорят все эти люди. Не знаю как, но я ухитрилась все перепутать и начала делать странную смесь Динамики и Татрака, глубоко дыша, прыгая вверх-вниз и одновременно глядя на фотографию Ошо на стене комнаты.