Танцоры Аруна

— Умеешь ездить верхом? — спросил Риньярд. Они остановились перед кобылой с черной лоснящейся шерстью. — Это Магрита, я сам ее выездил. В ней смешаны кровь степных лошадей и скакунов пустыни и лучшие качества обеих пород. Ай, ты моя сладкая леди. — Кобыла прянула ушами. Керрис погладил морду, и Магрита ткнулась губами в его ладонь. — Она еще и легконогая, — с гордостью добавил Риньярд.

— Я смогу с ней управиться.

Риньярд привязывал поклажу к задней луке седла.

— Йо-о! — Керрис обернулся на крик. К ним бежал Тридж. — Погодите. Вот, для Керриса, Жозен послал… — Молодой стражник протягивал кинжал. Подошли шири взглянуть на подарок. Кожаные ножны были изукрашены. На рукояти резной кости выделялась буква «К». Керрис растерянно вертел кинжал в руке.

— Его место на поясе, — сказал Кел. — Позволь-ка. — Взял подарок Жозена и попросил: — Расстегни пояс.

Пока брат управлялся с пряжкой, Кел освободил лезвие от ножен. Кожа была смазана — наверное, об этом позаботился старый Жозен — и клинок легко выскользнул наружу, обоюдоострый, сверкающий, с чеканным узором. Кел просунул ремень в кожаное колечко на ножнах, Керрис опять возился с застежкой. Тридж ждал.

— Скажи Жозену, — пальцы Керриса ласкали рукоять. — Скажи, я так благодарен. — Он чувствовал тяжесть оружия на правом боку и был готов разреветься.

— Передам. — Тридж смущенно улыбнулся. — Береги себя.

— Я буду осторожен.

Тридж помялся и шагнул вперед. Пахнуло лошадиным потом, крепкие руки обхватили Керриса. Тридж выпустил его из объятий и пошел, не оглядываясь. Керриса бил озноб. На плечо легла рука, и голос Кела вернул его к действительности.

— Пора, шири. Через весь Галбарет мы должны проехать за семь дней.

Стремена на кобыле оказались подходящей длины. Пока Керрис взбирался в седло, Магрита не шелохнулась, стояла, как скала, и удостоилась звания «хорошей девочки».

— Что, правда хорошая? — Риньярд явно гордился воспитанницей.

Рослый рыжий жеребец под Келом повернул на выезд.

— Вперед, Каллито, — крикнул старший брат и помахал рукой. — Прощай, Торнор. — Стражники подняли копья, салютуя. Керрису тоже хотелось что-то крикнуть, но ничего не приходило на ум. Шири проехали под аркой внешней стены. Белые знамена колыхались над замком, между зубцами стен стояли люди.

Копыта Магриты выбивали облачка пыли из утоптанной земли — дождя не было уже восемь дней. Ветер подхватывал пыль в разбитых дорожных колеях и швырял в лицо путникам. Трава на обочинах порыжела от долгой суши. Гулкий цокот возвестил, что въехали на мост. Руриан журчал под деревянным настилом. За мостом повернули налево, дорога повторяла очертания речной излучины. Керрис оглянулся. Были видны замок, дымки над селением Торнор и ряды посадок молодых сосенок между ними. А почти следом ехали рядом Риньярд и Дженси. Они оживленно болтали, и Дженси смеялась чудесным смехом, звенящим, как ручеек. Вровень с Керрисом тоже скакала женщина. Заметив его застенчивый взгляд, она улыбнулась.

— Привет. Я Элли.

Он чуть не ляпнул: я знаю, но, спохватившись, сказал:

— Ты меня знаешь?

— Да. — Элли похлопала по шее своего коня мышастой масти. — А это Тула. Мы про тебя знаем совсем не так много, можешь не смущаться. Кое-что нам рассказывал Кел, но он и сам не слишком осведомлен о твоем житье.

В разговоре она склоняла голову набок, а в седле сидела свободно и прямо. Жгуче-черные волосы вились, оттеняя матовую кожу лица.

А мне про вас известно немало, подумал Керрис. Элли и Дженси всего год назад примкнули к шири, Риньярд и того позже, а Калвин в компании уже три года. Знал он и про то, что Эриллард, Айлин и Кел воевали в Азеше, что Дженси и Риньярд — любовники…

— Мы с братом жили в разлуке, — сказал Керрис.

— Он воевал на границе, когда тебя еще ребенком повезли на север, это Кел рассказывал. Ты жил здесь, а он сражался, проходил обучение у Зэина.

Имени Зэина Керрис не помнил в своих видениях.

— Ты потерял руку во время нападения азешских разбойников. Сейчас тебе должно быть лет шестнадцать или семнадцать.

— Семнадцать, — сердито уточнил Керрис. Небрежное упоминание об увечье больно задело его. — А тебе сколько?

— О, я старуха. Мне двадцать.

— Ты еще не совсем развалина, — крикнул Риньярд сзади.

— Хоть и старше тебя, бездельник.

— Подумаешь, всего на год.

Керрис был рад, что его оставили в покое — вести беседы с женщинами он не привык. Сосновые посадки превратились в темные ниточки, селение растворилось в пейзаже. Впереди лежала степь, коричневая, не пробудившаяся к жизни. Только в низинах и речной пойме виднелись островки травы, изрядно потоптанной овцами. Запах земли пьянил, трещали кузнечики, орел кружил в небе. Дорога вилась змейкой, минуя редкие сельские домики, пасущиеся стада, одиноких земледельцев в полях. Все встреченное в пути оставалось за спиной на своих насиженных местах. Только они да птицы летели степью. Коричневая земля мелькала под копытами.