Танцоры на Краю Времени: Хроники Карнелиана [ Чуждое тепло. Пустые земли. Конец всех времен]

— Все прекрасно, если не заходить в воду. Многие забираются в поздний Девон просто отдохнуть. Он был бы самым совершенным, если бы не эти эриптиды — водяные скорпионы. Это самый миролюбивый период Палеозоя, в нем так много всевозможных приятных анахронизмов.

Впервые интонация миссис Ундервуд выдавала надежду, что ей не придется увидеть все это еще раз.

— Может вам скучно, — по-своему истолковала намек миссис Персон. — Но если кто-нибудь хочет расслабиться, обдумать заново свою жизнь, лучшего периода не сыскать, — она зевнула. — Как только закончится наше дежурство, мы с Бастейблом будем рады снова отправиться в путь, в какое-нибудь из двадцатых столетий.

— Вы не оговорились? Разве их несколько?

— Сколько путешественников — столько версий истории, — улыбнулась миссис Персон. — Вся сложность в том, чтобы оставаться в постоянном цикле. Если путешественнику это не удается, его приспособление к окружающей среде обречено на провал. Надломанный потрясением, человек, в конце концов, сходит с ума. Как вы думаете, среди помешанных много искателей приключений во Времени? Мы никогда не узнаем, — она рассмеялась. — Капитан Бастейбл, например, оказался на грани сумасшествия из-за своей собственной небрежности (и такое иногда случается). Мы едва спасли его. Первое, что он обнаружил — это то, что будущее не соответствовало прошлому, а это согласитесь — страшно.

Джерек с трудом улавливал смысл ее слов, а миссис Ундервуд и вовсе была сбита с толку, однако робко подхватила диалог.

— Вы хотите сказать, что тот странник с площади Ватерлоо и я совсем из разных времен. Но это невозможно. Неужели моего времени больше не существует, потому что?…

— Ваше время существует. Оно нетленно, миссис Ундервуд. Простите мне мои слова, но вы кажетесь особенно неподходящей для подобных путешествий. Как случилось, что ваш выбор пал на Поздний Девон?

— Мы ничего не выбирали, — ответил Джерек. — Мы были уверены, что вскоре окажемся в Конце Времени, но машина забарахлила и высадила нас здесь.

— Возможно, так оно и было.

— Что было?

— По всей вероятности, вы прошли полный цикл, прибыли к его концу и продолжили свой путь к началу.

— Вы считаете, что Время циклично?

— Допускаю, — улыбнулась она. — Известно о его спиралеобразности. Никто из нас не понимает этого достаточно глубоко, мистер Карнелиан. Пока мы просто собираем всю информацию. Нам удалось разработать основные принципы самозащиты. Но вряд ли кому-нибудь удастся разгадать тайну природы Времени, слишком она подвижна и изменчива. Теория Хроноса, столь популярная в некоторых цивилизациях, оказалась несостоятельной, хотя до сих пор не все отказались от нее. В вашей собственной Теории Морфейла масса достоинств, однако она не в состоянии разрешить все сложности и противоречия. Главное же ее заблуждение — в утверждении, что Время имеет лишь одно измерение, как если бы и Пространство имело только одно. Вы понимаете, мистер Карнелиан?

— В какой-то степени, — она улыбнулась. — Я сама понимаю все ото лишь в «какой-то степени». Нет экспертов в вопросах времени — это единственная аксиома, которой учит Гилвдия новых членов. Все мы пытаемся с помощью случайных открытий и исследований отыскать возможность выживания. Некоторые теории предполагают, что с каждым новым открытием о Времени мы создаем две новые загадки. Для Времени никогда не может быть составлен свод законов как и для пространства, потому что с каждой крупинкой информации, наши размышления и действия, основанные на ней, вносят свой вклад в расширение границы возможного, дополняет и обогащает теорию Времени. Мои слова достаточно пространны потому, что я затронула область непознаваемого, возможно, метафизического. Время — это сон или кошмар, от которого никогда нельзя очнуться. По сути, путешественники во времени — мечтатели, случайно разделяющие общие переживания… Гилвдия была создана для того, чтобы помочь нам сохранить себя, не потерять ощущения смысла жизни — это очень важно для путешественников. Вам повезло, что вы не дрейфуете по полипространству, как пришлось капитану Бастейблу, иначе бы вы стали похожи на тонущего человека, который отказывается плыть, но барахтается — ведь каждая волна, которую вы создаете в Море Времени, имеет привычку становиться целым Океаном со своими собственными законами.

Миссис Ундервуд выслушала ее с явным беспокойством. Она подняла крышку корзины и, открыв фляжку, предложила миссис Персон глоток бренди.

— Восхитительно, — сказала миссис Персон, отпив глоток. — После двадцатого века, больше всего мне нравится девятнадцатый.

— А вы сами из какого? — полюбопытствовал Джерек.

— Из середины двадцатого. Я немного знакома с вашим предком, его сестра — моя лучшая подруга, — миссис Персон заметила, что это озадачило его. — Разве Вы не знаете его? Странно. Хотя Джеггед… ваши гены, — она пожала плечами.

Джерек был заинтригован. Возможно, в ее словах таился ответ, который он искал у Джеггеда.