Танцоры в конце времени

- Не совсем. Чуть более поздний экземпляр. Девятнадцатый век, не так ли, Джерек? - сказал Лорд Джеггед. - Леди.

- Англия девятнадцатого века, - уточнил Джерек слегка педантично, гордый своим знанием периода.

Но Браннарт был разочарован.

- Прибыла в обычной машине, да? Девятнадцатого, двадцатого или двадцать первого века? Модель с большими колесами?

- Полагаю, да. - Джерек не подумал спросить об этом миссис Амелию Ундервуд. - Я не видел машину. А вы видели, Лорд Джеггед?

Лорд Джеггед пожал плечами и покачал головой.

- Когда она прибыла? - спросил старый Морфейл.

- Два или три дня назад.

- Никакой машины времени не было зарегистрировано моими хронографами в это время, - решительно заявил Морфейл. - Ни одной в течение довольно долгого периода. Ты должен узнать у своей путешественницы во Времени, Джерек, какого вида машину она использовала. Это может оказаться важным: а вдруг какой-то новый вид? Возможно даже, совсем не машина. Загадка, а?

Его глаза блестели.

- Если смогу помочь, буду рад. Я и так заставил вас приехать сюда зря, Браннарт, - успокоил Джерек ученого. - Постараюсь выяснить как можно быстрее.

- Ты очень добр, Джерек. - Браннарт Морфейл сделал паузу. - Ну, я полагаю…

- Вы останетесь на ленч?

- Э… нет. Меня ждут эксперименты. Ждут. - Он помахал тонкой рукой. - До свидания, мои дорогие.

Они проводили его до орнитоптера. Машина после нескольких неудачных попыток стала с лязганьем подниматься в небо. Джерек помахал вслед, но Лорд Джеггед с задумчивым видом смотрел назад, на дом.

- Загадка… - пробормотал Лорд Джеггед.

- Загадка? - Джерек повернулся к нему.

- Тоже загадка, - сказал Лорд Джеггед и подмигнул Джереку.

Джерек, недоумевая, подмигнул в ответ.

9. НЕМНОГО ИДИЛЛИИ, НЕМНОГО ТРАГЕДИИ…

Шли дни.

Миледи Шарлотина не мстила.

Лорд Джеггед Канарии исчез по своим делам и больше не посещал Джерека.

Монгров и Юшарисп стали исключительными друзьями, и Монгров был полон решимости помочь инопланетянину построить космический корабль.

Железная Орхидея увлеклась Вертером де Гете и носила теперь только черные цвета. Даже свою кровь она превратила в черную жидкость. Они спали вместе в большом черном гробу в огромной усыпальнице из черного мрамора и эбонита. Казалось, наступил сезон мрака, трагедии и отчаяния. Все уже знали, что Джерек влюблен, охвачен безнадежной страстью к миссис Амелии Ундервуд. Он положил начало новой моде, в которую мир погружался еще с большим энтузиазмом, чем в моду на Флаги.

По иронии судьбы, мода почти не коснулась только Джерека Корнелиана и миссис Амелии Ундервуд. Они довольно приятно проводили время вместе - с того момента, как Джерек понял, что ему пока не суждено достигнуть вершины своей любви, а миссис Амелия Ундервуд пришла к выводу что он, по ее выражению, больше похож на заблудшего набоба, чем на осознанно жестокого Цезаря. Джерек не знал в точности, о чем идет речь, но был доволен положением дел, раз она согласна была делить с ним компанию большую часть времени своего бодрствования.

Они исследовали мир, облетая его на локомотиве, ездили в конной упряжке, катались на лодке по реке, сделанной Джереком. Она научила его искусству езды на велосипеде, и они путешествовали по лиственному лесу, созданному по ее инструкциям, взяв с собой упакованный завтрак и термос с чаем. Она согласилась время от времени менять свой костюм, однако все-таки оставаясь преданной моде своего времени. После нескольких неудачных попыток Джерек сделал пианино, и она пела гимны, а иногда патриотические песни вроде “Барабан Дрейка” или “Англия будет всегда”. В редкие моменты звучали и сентиментальные песни - такие, как “Приходи в сад”, “Если бы только эти губы могли сказать”. Как-то раз Джерек взял в руки банджо, чтобы аккомпанировать ей, но миссис Амелии Ундервуд не понравился этот инструмент, и Джерек больше не возвращался к нему.

Солнечные лучи, несмотря на широкополую шляпку, аккуратно сидящую на каштановых локонах, падали ей на летнее платье из белого хлопка, украшенное зелеными кружевами, и она, радуя взгляд Джерека, позволяла ему поднимать лодку в воздух и парить над миром, глядя на горы Монгрова или гейзеры Герцога Королев, мрачную гробницу Вертера де Гете, пахучий океан миссис Кристии. Они лишь старались избегать окрестностей озера “Козленок Билли” и всей остальной территории миледи Шарлотины. Нет смысла, говорила миссис Амелия Ундервуд, испытывать судьбу.

Джерек построил шлюзы и озера в соответствии с ее описаниями английских пейзажей, но она никогда по-настоящему не наслаждалась окружающей обстановкой.

- Вы всегда склонны к излишеству, мистер Корнелиан, - объяснила она, изучая копию озера Тилмери, расстилающегося на пятьдесят миль во всех направлениях. - Хотя мерцающие отблески света получились правильно, - добавила она утешающе и вздохнула. - Нет, это не годится. Простите.

И он уничтожил озеро.

Это было всего одно из многих разочарований. Она продолжала учить Джерека пониманию смысла Добродетели, надеясь, что ему легче постигать предмет на примерах, касающихся различных аспектов ее собственного мира.