Танцовщица для небесного бога (СИ)

— Ах ты, старая сплетница! Болтливый попугай! Тебе бы попугаем быть, а не кукушкиным сыном!

— Тебе нужны ягоды или нет? — спросил Коилхарна, закусывая травинку и поглядывая на тело Анджали, как на лакомую еду.

— Не смей смотреть на меня так, — девушка бросила изломанный пальмовый лист и отвернулась, показывая, что обижена.

— Хорошо, тогда я пошел, — сказал Коилхарна. — А ведь именно сегодня господин Читрасена улетел в Амравати… Можно было собрать много ягод…

И он направился к храму, нарочно наступая на сухие ветки, чтобы хрустели погромче.

Негодование на гандхарва, совершенно изменившегося с некоторых пор, и жалость к несчастной Ревати боролись в душе Анджали, и она то смотрела вслед удалявшемуся Коилхарне, то закусывала губу, клянясь себе, что ни за что не позволит сопляку взять верх.

— Пусть уходит, — шепнула она, наконец. — Царь в отъезде, значит, все его слуги уехали вместе с ним. Всего-то и надо — зайти в сад и нарвать ягод. Обойдусь без тебя, дурачок, — она презрительно посмотрела в спину Коилхарне и побежала в противоположную сторону.

Узнав, что Коилхарна отказал в помощи, Хема не поверила:

— Он не согласился помочь⁈

— Боится, — презрительно скривила губы Анджали. — Трус он, этот кукушкин сын. Но не плачь, — остановила она Ревати, готовую зарыдать. — Я сама схожу за ягодами. И принесу целую чашку.

Ей было легче соврать, чем признаться, что преданный поклонник превратился из почтительного воздыхателя в наглеца.

— Анджали! — ахнули одновременно ее подруги.

— Господин Читрасена уехал, — ответила та легкомысленно, — меня никто не увидит. Я сбегаю и сразу вернусь.

— Я бы ни за что не осмелилась… — Хема смотрела на Анджали, как на богиню, но пойти с ней не предложила. Как и Ревати.

— Ничего страшного, — небрежно сказала Анджали, доставая черное покрывало и уже привычно закутываясь. — Подай мне вон ту большую чашку, Хема. И если вдруг кто-то из наставниц решит нас проведать, придумайте что-нибудь, чтобы не вызвать подозрений.

Ночная Тринака была похожа на затаившегося зверя.

Так, по крайней мере, казалось Анджали.

Она кралась по улицам города, настороженно замирая при каждом шорохе и прижимаясь к стенам, но на пути ко дворцу Читрасены никого не встретила. Даже небо сегодня ночью было затянуто тучами — как раз в помощь вору, вздумавшему обокрасть царя.

Сад был огорожен частой металлической решеткой — на ней причудливым узором сплетались диковинные цветы и листья. Анджали готова была перелезть через решетку, но обнаружила, что сад был открыт. Ворота не заперли на ночь, и даже створки были прикрыты неплотно. Это позабавило девушку: вот так закрытый сад! стоило хозяину покинуть дом, и слуги обленились настолько, что забыли запереть двери! Приободрившись от подобной удачи, Анджали проскользнула между створками ворот.

Кусты басми росли недалеко от входа, и девушке не пришлось долго искать. Пушистые зеленые ветки с листьями-иголками давали приют бессчетному полчищу муравьев, и эти маленькие свирепые воины сразу набросились на Анджали, покусившуюся на их владения.

Почесываясь от укусов, Анджали торопливо срывала ягоду за ягодой. Они пахли сладковато и иногда лопались в пальцах, пачкая ей руки густым липким соком.

Она почти успела наполнить чашку, когда поблизости раздались тихие голоса. Кто-то неспешно прогуливался по дорожкам сада. Забыв про муравьев, Анджали забралась в самую середину зарослей и затаилась.

Совсем рядом прошли двое. Сквозь листву Анджали разглядела высокий мужской силуэт, а потом почувствовала запах благовоний и услышала звон ножных браслетов — с мужчиной была женщина.

Зашуршали ветки — кто-то сорвал ягоду с куста, в котором скрывалась Анджали.

— Это ягоды басми, — сказала женщина. — Они горькие, как слезы. Знаешь легенду о них?

— Знаю, — ответил мужчина. — Не повторяйся.

— А я все равно расскажу ее тебе снова, — сказала женщина, и голос ее грустно зазвенел.

Они остановились на тропинке, возле самых кустов и напротив приоткрытых ворот, и женщина заговорила:

— Была апсара Басми, красивая и белая, как эти ягоды, когда они только наливаются соком. Она полюбила Господина-который-живет-под-землей, а он не обращал на нее внимания, потому что для него существовала лишь госпожа Бхайрави. Басми таяла и сохла от неутоленной страсти, и, не встретив взаимности, умерла. После смерти она родилась вот этим самым кустом, и на нем выросли белые ягоды. Но и став растением Басми продолжала любить Господина-из-под-земли, и куст начал сохнуть и вянуть. Никакая вода не могла вернуть его к жизни — ни родниковая, ни вода от растопленного льда. Тогда Господин сжалился, рассек ножом руку и полил Басми своей кровью. Куст обрел бессмертие — теперь он вечнозеленый, а его ягоды, окропленные кровью, навечно стали красными. Это потому, что Господин может утолить жажду несчастной любви. Только почему он не желает помочь мне?

Мужчина не ответил, и женщина тяжело вздохнула.

— Снова молчишь, — сказала она печально. — А ведь знаешь, как ранит твое молчание. Но мне пора, восходит луна, я не переношу ее света. Ты пойдешь со мной?