Ноги девушки были превосходны. Голову венчала копна длинных темных волос. Ничего удивительного, что когда-то она служила в таверне. Короткая облегающаяся рабочая туника совершенно не скрывала ее соблазнительных форм. Ноги, по самые икры были покрыты песком, впрочем, как и всех у нас.
Я отступила на шаг назад, не собираясь оспаривать у нее эту работу. Меня до слабости в ногах пугала даже мысль о том, чтобы приблизиться к той группе из пятидесяти мужчин.
— Э нет, — усмехнулся охранник и ткнул пальцем в меня. — Тука.
Я уже десять дней провела в «черной цепи Ионика». Однако конкретно в эту бригаду меня до сего момента не назначали. Обычно, на каждую бригаду назначают пару рабынь. «Черная цепь», в целом, состояла из нескольких таких групп, приблизительно по пятьдесят человек в каждой. Остальные цепи Ионика, «красная», «желтая», и так далее, находились в других местах, вдали от Венны. Ионик был одним из крупнейших владельцев рабочих цепей. Насколько мне стало известно, сам рабовладелец проживал в Теленусе, столице Коса. Там же находилась и штаб-квартира его компании. Однако его рабочие цепи, считались политически нейтральными, как я понимаю, в соответствии с гореанскими торговыми законами, как наемные инструменты. Соответственно, их могли нанять, а иногда и нанимали, для выполнения работ для обеих сторон конфликта, как например, сейчас. Золотой тарск — вот Домашний камень таких людей.
Я окинула взглядом раскинувшуюся ниже площадку, где трудились мужчины. Они насыпали песок в мешки, чтобы позже использоваться его в процессе приготовления строительной смеси. Жители Венны времени даром терять не собирались и озаботились тем, чтобы скорее восстановить и укрепить стены их города.
— Ты сомневаешься? — уточнил охранник.
— Нет, Господин. Конечно, нет, Господин! — заверила его я.
— Будь осторожна, — прошептала мне женщина.
Все мое тело, включая ноги, стонало от массы бурдюка, переброшенного на ремне через мое плечо. Я научилась радоваться тем моментам, когда его содержимое было исчерпано настолько, что вес становился меньше, но не столько, чтобы следовало поторопиться назад, к деревянному чану, чтобы снова погрузить бурдюк в воду. Это конечно тоже был приятный момент, но он слишком быстро заканчивался. Стоило только последнему пузырю, вырвавшемуся из горловины лопнуть на поверхности, как следовало немедленно взваливать на себя неподъемную ношу, и спешить обратно к работающим мужчинам. В течение дня пить из бурдюка мне не разрешили, только из бака. Обычно, в то время как одна из девушек пополняет запас воды, другая остается с бригадой. Таким образом, вода была доступна постоянно, за исключением тех случаев, когда охранники хотели наказать мужчин. Невольниц могли заставить встать на колени на виду у работников, положив влажные раздутые бурдюки подле себя. Иногда охранники, во время такого лишения мужчин питья, дразнили их тем, что на виду у изможденных каторжников обливались водой. Иногда они даже опустошали бурдюк прямо им под ноги. На моей шее, на длинном шнурке, пропущенном сквозь ручку, висела металлическая кружка. Причем длина шнурка была подобрана так, чтобы эта кружка болталась на несколько дюймов ниже моего пупка. Это была своеобразная шутка охранников. Теперь мои узы отличались от того, какими они были, когда меня привели в этот лагерь. Все было сделано исходя из соображений моей эффективности. Вертикальную цепь, соединявшую ручные и ножные кандалы убрали, зато в кандалы вставили дополнительные звенья. Мои щиколотки теперь соединяла цепь около двух футов длиной. Тому имелось очевидное объяснение. Во всяком случае, прежде чем установить звенья охранники, провели тщательные замеры. Получилась длина довольно маленькая, с одной стороны, и достаточно большая, с другой. По-видимому, первое диктовалось соображением снижения моей способности бегать, а второе, удобством охранников, имеется в виду положение лежа на спине, в которое они меня периодически укладывали. Цепь ручных кандалов также удлинили, но не так сильно. В нормальном состоянии, когда руки спереди, длина цепи позволяла мне пользоваться руками довольно свободно. Однако использование рук резко ограничивалось, стоило перебросить цепь за спину. Точно также были скованы и все остальные рабочие рабыни в «черной цепи Ионика». Единственным различием между нами было число звеньев в цепях ножных кандалов, что являлось просто функцией длины ног.
— Ты знаешь, что он там, среди них, — сказала рабыня, стоявшая подле меня на вершине небольшого холма, так же, как и я закованная в цепи, с точно таким же бурдюком на ремне, переброшенном через плечо.
— Да, — испуганно прошептала я.
Именно его я боялась больше, чем всех их вместе взятых.
— Будь осторожна, — снова посоветовала девушка.
Я слабо кивнула головой.
— Не бойся, — успокоил меня охранник. — Маловероятно, что они попытаются убить тебя. Все же они в цепях. Куда они денутся после этого? Впрочем, если они действительно попытаются убить тебя, я могу вмешаться. И даже могу прийти почти вовремя.