Танцовщица Гора

— Да, Господин, — заикаясь от страха, прошептала я.

Если они действительно захотят убить меня, то у меня не было никаких сомнений, что они смогут сделать так очень быстро и эффективно. Охранник, оставшийся наверху этого низкого покатого песчаного холма ни за что не сможет вовремя добраться до места происшествия. За это время меня несколько раз успеют задушить, перебив хрящи на моем горле, или просто сломать шею. Для их сильных мужских рук, это пустяк. Точно так же быстро может быть сломана моя спина, мужчине достаточно всего лишь схватить меня и бросить на свое колено. Я испуганно посмотрела на вторую невольницу. Она, как и я сама, была продана в Самниуме. С той лишь разницей, что она сразу попалась на глаза агенту Ионика, и оказалась в «черной цепи», еще когда та была под Торкадино. Вместе с этой цепью она дошла оттуда до Венны. Агент в Самниуме купил ее, как мне шепнула другая девушка, купленная в то же самое время и тем же агентом Ионика, за семьдесят медных тарсков. Я в тот раз ушла только за пятьдесят. Впрочем, рассказавшая мне все это рабыня, стоила и того меньше, всего-то сорок. Могло показаться, что все мы были распроданы задешево. Безусловно, надо помнить, что в тот момент мы были крадеными рабынями. Период возврата, с тех пор прошел уже неоднократно, и теперь мы, конечно, являлись полностью и во всех смыслах законной собственностью нашего текущего хозяина, Ионика с Коса. Честно говоря, меня раздражал тот факт, что меня продали на двадцать медных тарсков дешевле, чем ее. Конечно же, я как минимум была так же красива как она, а возможно даже красивее. Во всяком случае, мы обе были превосходными рабынями. Наверное, многое зависит от каждого отдельно взятого мужчины, и того насколько мы интересны для него. А может все дело в том, что меня купили до того, как на рынке появился тот агент? Впрочем, меня несколько успокаивало, что мой бывший владелец, Гордон, заплативший за меня пятьдесят медных тарсков, был всего лишь бедным странствующим музыкантом, и для него это была, несомненно, большая сумма. Конечно, это что-то да значит. Это совсем не то же самое, что агент крупной международной компании, готовый тратить огромные деньги, но деньги своего работодателя, а не свои собственные! Во мне крепла уверенность, что из нас двоих именно я была красивее, по крайней мере, некоторые мужчины…, нет…, многие мужчины, считали так и не иначе! Да я даже стояла выше нее в нескольких списках в общественных банях!

Я медленно спускалась по песчаному склону холма. Так медленно я шла не только потому, что боялась до колик, но также и потому что не хотелось, из-за крутизны склона и моих цепей упасть. Время только-только перевалило за десятый ан — гореанский полдень. Тень от меня практически вертикально падала на горячий песок. Местами склон порос жесткой острой травой, торчащей из песка и больно коловшей мои босые ноги.

Назад я оглянулась лишь однажды, бросив короткий взгляд на охранника и стоявшую рядом с ним девушку, вторую рабочую рабыню, мою сегодняшнюю напарницу.

Наконец, я приблизилась к работавшей бригаде. Они находились в неглубоком распадке между двух холмов, добывая здесь песок. Это место было скрыто от других бригад работавших в окрестностях. Но в то время, я как-то не уделила этому особого внимания. Меня больше всего беспокоило, чтобы охранник мог видеть то, что происходит здесь.

На некоторое время идти стало легче, я оказалась на твердой песчаной поверхности, предоставлявшем мне лучшую опору, чем тот песок, что был на склоне холма.

Я приостановилась, нерешительно глядя вперед. Мужчины, все пятьдесят, полураздетые, потные, мускулистые, скованные друг с другом цепью за щиколотки, повернулись и уставились на меня. С самого моего сюда прибытия больше всего на свете я боялась того, что мне придется служить именно этой бригаде. Однако вплоть до прошлой ночи меня к ним не назначали. Поначалу у меня еще теплилась надежда, что представ перед старшим надсмотрщиком, у меня получится заинтересовать его и остаться при нем в его палатке в качестве его личной шлюхи. Но мои надежды разбились о суровую действительность. Когда я зашла в палатку и опустилась перед ним на колени, с распахнутой и даже откинутой за плечи туникой, у ножки его стула уже стояла девушка. Та самая, что была первой в караване, а прежде бывшая избалованной, богатой женщиной. Только теперь она стояла на четвереньках и все еще в кандалах. Однако вместо рабочей туники на ней красовался узкий шелковый прямоугольник, закрепленный на ее талии кожаным шнурком. Наши глаза на мгновение встретились, она сразу отвела взгляд. Надзиратель сделал свой выбор. Впрочем, впоследствии я сама несколько раз, как и другие девушки, носила этот шелковый прямоугольник в его палатке. Он перепробовал нас всех.