Танцовщица и султан (СИ)

— Почему? — Встревоженно посмотрела ему в глаза, чуть отстранившись.

На его лицо легла тень, и весь его вид выражал такую тревогу, что хватило бы на весь город, отчего мое волнение возвелось в квадрат.

Короткая пауза неприятно залипла в воздухе, словно муха в меду.

— Миразаль пропала. — Наконец ответил он, и эти слова дались ему явно тяжело.

Я не сразу осознала смысл сказанного, а потом замерла, опустив взгляд, в каком-то оцепенении.

Миразаль — младшая сестра Освальда. Веселая, жизнерадостная и красивая девушка — так о ней говорил он сам, но я ее, к сожалению, не знала, ибо она вышла замуж за иностранца и уехала из Эардана.

— Но как? — Вымолвила я, незаметно для себя же собственнически вцепившись в рубашку жениха.

— Я рассказал ей о нашей свадьбе как только сделал тебе предложение. — В его голосе чувствовалась горечь и тревога, — Она решила приехать, познакомиться с тобой. Ее муж, Эдмунд, был занят, поэтому она поехала без него, но с большой свитой, охраной, пообещав написать мужу по прибытию. Когда прошло слишком много времени без весточки, он встревожился, да и я тоже… с тех пор уже полгода никаких следов, одни догадки. Я приложил все силы и связи, чтобы что-то выяснить, но пока не слишком успешно. Информатор, занимающийся поисками, прекратил писать, и я не могу больше бездействовать.

— Понимаю… — грустно кивнула я, а душу будто кислотой облили, — Неужто король отпустит лучшего дипломата в разгар переговоров?

— А куда он денется. — Устало усмехнулся Освальд, — Я полгода пытался вытянуть страну из войны, теперь пусть он немножко помучается.

Слова вертелись и застревали на языке…

— Постарайся вернуться побыстрее. — Наконец, попросила я о том, чего так отчаянно желала.

Он не стал ничего говорить, только вздохнул и прижал меня к себе еще крепче.

Эта ночь была долгой, сладкой от неги, горкой от тревоги, и слишком… слишком короткой.

* * *

Роксана.

Лил мелкий холодный дождь, назойливо стучась в окна. Свинцовые тучи тяжело нависали над землей, навевая тоску. Я и не замечала, как судорожно и зло перебирают пальцы звенья браслета, словно норовя смять металл, по щекам побежали влажные дорожки, а грудь сдавило невидимыми тисками.

Когда этот браслет (или его пара) попадается мне на глаза, когда я беру его в руки — разом становлюсь слабой, как беспомощный новорожденный котенок, а сил выбросить нет до сих пор.

— Уже прошло много времени, Рокси. Отпусти его. — Тихо сказала Азалия, положив мне руку на плечо и легонько сжав в знак поддержки. На ее плаще и на лице замерли капельки дождя, а в глазах — такая же безысходная тоска, как у меня.

Объединенные схожей печалью, мы стали близки, как сестры. И все же ей было намного легче, чем мне.

Я слабо улыбнулась, закрыв крышку деревянной шкатулки.

С тех пор, как Гард бросил меня, я жила в Тарисхоне, ежемесячно получая деньги и отчеты от управляющего таверной и периодически наведываясь в Айрас — благо, расстояние относительно небольшое. За все эти несколько лет я привыкла к вечным путешествиям, и в целом сей маленький каприз с переездом не заставил понести убытки — в финансовом плане все шло как по маслу. А вот в остальном… К тому же, в Тарисхоне мне дышалось легче, ибо в Айрасе каждый уголок напоминал о Гарде.

Сначала я не понимала, что произошло и почему, потом подняла на уши полмира, по ночам рыдая в подушку, беспокоясь, ревнуя и ненавидя, а после пришла пустота. Глухая, жуткая, мертвая. Хуже нее нет ничего на свете. Не знаю, чтобы со мной было, если бы не Азалия. Она поддерживала меня, утешала, как ребенка — в общем, всеми силами выводила из депрессии, пока сама не впала в схожее состояние. И вот теперь мы, две хмурые тучки, готовые разреветься от любой неприятной мелочи, собираемся ехать за границу по делам.

Каждый год примерно в одно и то же время я ездила в Ранхардскую империю, где закупалась сладостями, коих не найти по нормальной цене в Вейлахсе или Эардане, сбывала редкие для тех мест товары и иногда картины подруги. В этот раз, когда пришло время, решила не отказываться от поездки, однако подруга решила ехать со мной — «развеяться», как она выразилась. И ничто ей не мешало, ибо малышку Лили отдали в пансион для благородных девиц, а за владениями герцога в его отсутствие следил управляющий. Сколько бы я не предупреждала о возможных опасностях — все без толку. В итоге пришлось мне согласиться.

Вскоре мы уже были на борту, под белыми парусами торгового корабля, и я, глядя на спокойную синюю гладь воды, словно отрывая от себя кусок плоти, выбросила в море деревянную шкатулку с браслетами. Соленый ветер дул в лицо, трепал выбившиеся из прически локоны, а я вдохнула полной грудью запах моря, и стало немного легче. Совсем чуть-чуть. Пора отпустить прошлое, иначе будущее никогда не наступит.

…А море, полное тысячи холодных оттенков, пенилось, пленяло, шелестело волнами, будто доверительно что-то шепча на ушко, обещая нечто неизведанное, наполняя разбитое сердце… свободой, но, к сожалению, призрачной и мимолетной, как дым…

* * *