Танцовщица и султан (СИ)

Взгляд повелителя тяжелел с каждой секундой, и я, осознавая, что натворила, поняла, что лучше мне сейчас сбежать.

— Простите, что потревожила, — на грани слышимости произнесла я, — Позвольте, я вернусь во дворец.

Дождавшись сухого кивка, я быстро поклонилась, и, подхватив арфу, галопом бросилась обратно.

Только бы он не подумал чего-нибудь… такого. Иначе я сама же могу стать виновницей того… того, что мне только что показалось.

Господи, спаси… И что на меня нашло?

* * *

Вечер был прохладным и пасмурным. Листья кружились в медленном танце, тихо стучался в окна мелкий дождь. Весь день был такой: безрадостный, серый, полный ленивой тоски. Причем не только для меня — у всех девушек-рабынь были постные лица, и только предававшиеся безделью фаворитки выглядели довольными, посматривая на нас свысока. Отчего-то было тяжело на сердце, и все время хотелось спать. А между тем гоняли меня вдвое больше, чем обычно — в честь скорого отъезда повелителя в гареме случился маленький праздник: девушкам раздавали угощения и маленькие подарки, чтобы мы молились за благополучное возвращение повелителя с победой, а еще…

— А еще сегодня будет праздник… только в его покоях. — С предвкушающей улыбкой доверительно шепнула Лейла — одна из немногих девушек, с кем я здесь нормально общалась, — Управляющая гаремом выберет нескольких девушек, только самых красивых, и в его покоях…

Я замерла в полнейшем шоке, ибо мое воображение выросшей в двадцать первом веке извращенки при этих словах нарисовало… «нехорошие» картинки. Черт возьми, только не говорите, что в гареме бывают еще и…

При этой мысли меня обуяла такая страшная ярость, что хотелось вскочить и дать пару пощечин одному венценосному козлу. Я так бы и сделала, если бы не вовремя законченная фраза Лейлы:

— …и танцуют. Та, что понравится повелителю больше всех, получает кольцо, и в ту же ночь… эй, ты чего? — Бледная, как мел, я, зло смотрела куда-то перед собой. Ярость немного схлынула, но совсем не исчезла. — Ревнуешь, что ли?..

Я вздохнула, взяв себя в руки.

Да, черт возьми, да. Я ревную. Пора признать это, как свершившийся факт.

— Прости, я… пойду прогуляюсь. — Тихо ответила я.

Свежий воздух, дунувший в лицо, заметно отрезвил. Ха, а чего я ожидала? Что я теперь для него пуп вселенной, единственная-неповторимая? Очень смешно.

«А может, это из-за того случая с Гардом? Может, Каан обо всем догадался, и… — похолодела от этой мысли, — Господи, надеюсь, ему ничего не сделали. Да нет, бред какой-то. Иначе наказали бы обоих, и я уже давно в темнице бы прохлаждалась. С другой стороны, может, это просто из-за самой записки, и таким образом он пытается заставить меня тоже ревновать? И какая тварь об этом донесла?? — И тут же сама посмеялась над собой: — Ага, аж десять раз, делать ему перед походом больше нечего. Ха, ну у меня и самомнение».

В душе поселилась боль, но я усмехнулась, горько, зло: пусть так. Пусть проводит время с кем хочет, и тогда я смогу наконец избавиться от этой «болезни», вычеркнуть его из своих мыслей. Иначе, наверное, тут и быть не могло…

Спотыкаясь на ровном месте, я шла под дождем, разглядывая темное небо, когда услышала смутно знакомые голоса неподалеку. Вздрогнув, следуя ленивому любопытству, пошла на звук, и… едва успела отскочить на повороте, спрятавшись за кустами.

В моем излюбленном «ромашковом» уголке у фонтана, стояла крепко обнимающаяся пара. И все бы ничего, но сумерки еще не наступили, и мне были хорошо видны их лица.

Гард, почему-то в перчатках и выглядевший болезненно, но счастливым… и Гизем — моя рыжеволосая янтарноглазая подруга из гарема.

Они, жмурясь от удовольствия, обнимались, как в последний раз.

— Наконец-то я нашел тебя, — жарко шептал он, шумно вдыхая запах ее волос, — Ты не представляешь, как долго я тебя искал…

— И нашел… — счастливо улыбаясь сквозь слезы, всхлипнула она, уткнувшись в его плечо, — Нашел… Боги, я уже и не надеялась…

— Больше никогда тебя не отпущу, — Уверенно заявил он, сжимая ее все крепче.

— Увидят… мне пора идти… — нехотя отстранилась она, глядя с заметным сожалением.

— Завтра, как и договаривались — О чем-то напомнил он. — И не забудь про…

— Да помню я. Иди. — Мягко, с невыразимой любовью улыбнулась она, глядя ему вслед.

А меня словно обухом по голове ударили.

ЧТО?..

…Шла по залитому дождем саду, как пьяная, не замечая, что промокла до нитки, не видя ничего вокруг.

ВОТ почему он тогда ушел… У него другая. Он искал ее, долго искал… А я? Кем я была для него? Временным развлечением, лекарством, попыткой забыть ее? И столько времени?.. Зачем тогда все это — попытка выкупить меня, потом — забрать у «хозяина», предложив ему что-то явно значимое, эта злосчастная записка? Жалость, попытка загладить вину? Что?..

Впрочем, все это уже не важно. Он — прошлое. Точка.

Но почему, почему так невыносимо больно?..

«Наверное, просто уязвленная гордость» — Попыталась убедить себя я.