Пришёл слуга и принёс горшочек, из которого поднимался пар. Поставил передо мною, как и чашу с сухариками.
- Я думал, вы обрадуетесь, дорогая, - нарочито вежливо говорил француз при посторонних.
Пришлось дождаться, пока молодой мужчина-слуга уйдёт.
- Я должна радоваться, что собираюсь продавать своё тело?
Окинула любопытным взглядом почти полный зал посетителей, освещённый множеством канделябров со свечами. Скользнула по дорогим светильникам, теперь непригодным, ведь электричество после войны так и не восстановили. Не посчитали нужным в оккупированной стране? Или просто не знают, как?
- Надо в жизни искать позитив, а не негатив.
- Вы фотограф? - зацепилась я за слова.
- Было дело. Увлекался по молодости. До войны. Сейчас не достать допотопные технологии.
Я опустила ноги, придвинула стул. Глянула на свои грязные руки. Почему-то сейчас ощущала брезгливость есть такими. Человеческое достоинство против своего тела.
- Вы участвовали в войне?
- Нет. Отец до войны ещё перебрался. Но нам повезло, наше дело катастрофа почти не тронула.
- И чем вы занимаетесь?
- Прядильным* производством.
- Я слышала, там жуткие условия.
- Да, стали после потопа. Помещения теперь под землёй, но люди нуждаются в работе, даже такой.
- Женщины и дети... - хмыкнула я, открывая суп.
- Да. Но и мужья тоже работают.
- И какая у них жизнь?
- Не жалуются. Родственников к нам пристраивают. Ну, или говорят, что родственники...
Я глядела на варёное яйцо, плавающее в бульоне несколько ошарашенно. Неужели всё враки? И жить на улице всё же возможно.
- Вы покажете? - вдруг спросила я и взглянула на собеседника.
- Прямо сейчас?
Его глаза с лукавством глядели на меня. Я смутилась.
- Придётся ехать долго. А значит, вам надо будет заночевать у меня, - снизошёл до пояснения он.
- Но вы ведь обещали мне дать возможность присмотреться.
- Обещал. А своё слово держу. Но знакомство с семьёй всё меняет. Мне надо вас как-то представить будет.
- С семьёй? - растерялась я.
- Шерстоткацкие фабрики, красильни - семейное дело. К тому же сейчас строится больница и школа на наши средства в селе. И хоть какие-то манеры у вас есть, я должен иметь гарантии, вы же понимаете...
- Значит, вы отказываетесь...
К еде я так и не притронулась.
Он положил шершавую ладонь на мою руку.
- Если вы согласны, то...
- Как скоро вы будете настаивать на близости, если я соглашусь? - спросила холодно, просто из любопытства. Внутри всё клокотало.
- Вас страшит она? Хотите сказать, что...
Я покраснела до кончиков пальцев, как мне показалось.
Его рука очутилась на моей щеке, потом скользнула к подбородку. И он приподнял его, заглядывая в глаза.
Слишком личный жест. Что вы хотите там увидеть? Страх? Хорошо. И я открылась ему, выплеснув всё то, что чувствую.
- Я передумал.
Я напряглась.
- Вы больше не вернётесь к Этьену жить.
- Но он - мой владелец.
- Я решу этот вопрос без вас, дорогая Варвара.
Странно, но я почему-то обрадовалась этой вести. Неужели я уже всё решила? Продаюсь этому старику?
- А как я получу гарантии? - мой голос был будто не мой. Неужели во мне живёт кто-то другой? Расчётливый и продажный?
"Молчи, глупая. Такая возможность вырваться из этого ада!"
"Кто ты?"
"Я - это ты. А ты - это я".
Ничего не понимаю, а от этого ещё страшнее.
- Говорите так, словно у вас прекрасная жизнь, и вы боитесь её потерять, - перебил вторую меня старый ловелас.
Я опустила очи долу.
- На улицу попасть я не хочу.
- Да не волнуйтесь! Вы получите их очень скоро, - и он лукаво улыбнулся. - А теперь - довольно болтовни. Отведайте бульон, пока он не остыл.
- А танцы...
- Вас большой театр удовлетворит?
Я кивнула. Не нужен мне этот театр. Но танцевать я люблю.
- Хорошо, я всё устрою. А теперь ешьте. Сегодня у вас длинный день.
Я прислушалась к совету, не понимая, что Эжен задумал. Но решила, что всё равно скоро узнаю.
Примечания по главе:
крода* - погребальный костёр славян.
Хер* - косой крест, напоминающий букву Х. Так раньше и называлась эта буква - хер. От этого слова пошло другое - похерить, например, что означает, перечеркнуть.
Бумагопрядильня* - ткацкая фабрика по производству хлопчатобумажных фабрик.
немцы* - все, кто говорит на иностранном языке, кого не понимают обычные люди.
Речь идёт о Первой Отечественной войне. Исторически считается, что она была в 1812 году. На самом деле дата сдвинута лет на 20-40. Она произошла 1838-48.
Наша страна раньше называлась Тартария, это была огромная империя, на всех континентах. Потом откусывали по куску от неё, пока не добили окончательно. Тому есть множество доказательств, в основном в иностранной литературе, картах. У нас же напрочь всё переписали, но и у нас тоже что-то осталось.
http://gallica.bnf.fr/ark:/12148/btv1b53029234q/f1.item.r=guerre%201812.zoom
http://www.prlib.ru/item/357502
К слову, Наполеон воевал вместе с Александром Романовым против Москвы, а не Петербурга, считавшейся на тот момент столицей РИ.
Глава 2