Танцуй для меня, учительница!

Движения стали более плавными, появилась грация тигра на охоте, к которой я так привыкла, наблюдая за Мельнисом. Только теперь этот хищник исполнял танец. В нем все еще чувствовались натянутость, взвинченность, напряженность. Но они шли не в разрез с танцем, скорее на пользу. Мышцы перекатывались под формой командора, предельное их напряжение заканчивалось сильным, мощным, но изящным пируэтом, который немедленно, по моей команде перетекал в другой. Мельнис был создан, чтобы танцевать. Хотя и выглядел гора-горой.

— Хватит, — предложила я, спустя четыре часа — компьютеры связи сообщали время каждые полчаса, отмеряя минуты урока. — Продолжим послезавтра. Хорошо?

Мельнис кивнул, выдохнул и спросил только:

— Почему не завтра?

— Мне нужно обдумать, как обучить вас некоторым приемам.

Командор кивнул, немного помолчал и спросил:

— Все так плохо?

— Нет уже не так плохо, — призналась я. — Но хорошим тоже назвать не могу. Ладно, завтра, так завтра, — сдалась, потому что Мел, похоже, очень этого ждал.

Он улыбнулся — криво и невесело. Подал руку, и мы покинули зал. Только теперь я смекнула, что от командора совсем не тянуло потом. Униформа впитывала выделения тела, поглощая запахи. Голова Мельниса просыхала от ручейков, лоб выглядел влажным. Но пахло от командора очень приятно — чем-то пряным и немного терпким.

Мы почти миновали искусственный город, похожий на темное полотно, расцвеченное витринами, окнами, фонарями, хаотично разбросанными по поверхности. После томного и нежного вальса оголтелая попса из кафе и ресторанов резала слух, как барабанный бой после сюиты Моцарта. Но внезапно случилось то, чего я страшилась больше всего. Здания дрогнули, фонари замигали, послышался гул, словно станция жаловалась как огромное космическое животное. Окна в некоторых домах пошли трещинами, выплевывая стекла прямо на серую брусчатку дороги. Местные бросились врассыпную, началась паника.

Люди, инопланетники, хвосты и крылья сталкивались, под ноги падали гуманоиды и негуманоиды. Со всех сторон слышались крики, скрипы, посвист, гулкие протяжные звуки и резкие каркающие. Каждая раса окликала сородичей по-своему. Галактический язык, он для мирных времен, для спокойных ситуаций, общения между народами. А когда жизни грозит опасность, каждый обращается к истокам — действует на инстинктах и зовет соплеменников на родном наречье.

Безумство набирало обороты. Пространство колебалось под второй волной из девяти. Черт! Девяти! Вокруг творилось невообразимое. Град из стекол и мелкий каменный песок сыпались под ноги, норовили угодить в лицо, в голову, в спину. Искусственное солнце ни с того, ни с сего вспыхнуло, озарив город неоновым светом, позолотив серые и коричневые здания, приглушив витрины и фонари, и погасло снова. Часть уличного освещения выключилось. Фонари опасно накренились, словно собирались что-то поднять с земли.

Инопланетники метались все сильнее, натыкались друг на друга, падали, ползли, налетали на дома. Теперь становилось ясно — в Академии народ куда более приучен к подобным неприятностям. Простые жители станции далеко ведь не все военные. Тут есть обслуга города: официантки, бармены, продавцы, повара, кассиры и прочие штатские. Не говоря уже о родственниках военных, что переселились на станцию вместе с близкими.

Они не паниковали, просто не понимали: куда бежать, как спасаться и как выручить близких.

Военные появились в городе тоже. Принялись руководить штатскими, и я заметила, что командует всеми давно Мельнис.

Он неуловимо изменился. Лицо стало спокойным, почти каменным, жесты — резкими, уверенными, каждый шаг отточенным, выверенным до миллиметра. Командор успевал не только дирижировать подчиненными, чтобы те помогали гражданским пережить взрыв, но и защищал меня своим мощным телом. Я инстинктивно прильнула к нему. Мельнис обнял, но продолжал контролировать ситуацию.

Я любовалась им, не смотря на страх. Ощущала себя в полной безопасности, как за каменной стеной. Никогда прежде я не чувствовала ничего подобного рядом с мужчиной. Мельнис был на своем месте. Не зря его назначили на должность, уверена Дарелл ему и в подметки не годился. Рано или поздно Мельниса все равно поставили бы главой какой-нибудь военной станции. А Дарелл… Дарелла вообще не стоило допускать до такой работы.

Благодаря командору и двум-трем десяткам военных, улицы очистились от упавших, растерянных и ошарашенных горожан. Штатских уложили на тротуарах, подальше от зданий. Сами военные присели на корточки, как делали Темнар и Мельнис в Академии. В основном френы, немного землян, андров и пара кальти. Каждая раса двигалась по-своему, но все вместе действовали с поразительной синхронностью и четкостью. Казалось бы, кальти намного быстрее других, андры сильнее, а френы смекалистей. Земляне, как самые «малогабаритные», представлялись более юркими. Однако каждый нашел свое место и действовал в полном согласии с остальными.