Танцуй для меня, учительница!

Разумеется, власти совершенно не заинтересованы в огласке новых разработок жаклинцев. Мельнис это понимал как нельзя лучше. Поэтому и стремился починить станцию и отправиться на доклад к руководству лично. Но до этого требовалось еще дожить. Жаклинцы ситуацию, наверняка просчитали тоже. Дураки столько лет власти союза за нос не водят. Вроде все в курсе, что жаклинцы крутят-мутят, но доказать не могут, предъявить нечего. Во всяком случае, до нынешнего инцидента.

Мы вырулили в темно-бордовый коридор, на стенах которого висели все варианты микрооружия, о которых я слышала. Лазеры, что крепились в волосах и управлялись силой мысли, плазменные пистолеты с такой же системой управления, размером не больше спичечного коробка, что крепились под грудью, принимая форму тела. Плоские огнеметы, которые надевались на ладонь, как перчатки для велосипедистов и тоже мимикрировали к руке. Активировались нажатием большого пальца.

Мельнис осторожно расположил на моем теле оружие. Постарался не касаться груди, когда приподнимал блузку, но все-таки задел. Напрягся, облизнул губы и на секунду замер, переводя дыхание. Темнар окинул нас сверкающим взглядом, но продолжил вооружаться.

Кинжалы прятались в сапоги и прыгали в руку, повинуясь мысленному приказу хозяина. Остальное оружие — побольше, помощнее и позаметней мужчины повесили на пояса. Я так понимаю, в качестве отвлекающего маневра. Если жаклинцы захотят разоружить нас — пожалуйста, отбирай, не хочу.

Пока мы готовились покидать станцию, к аварийному выходу потянулись другие военные. Я так поняла — гражданские высаживались в другом месте. Служивые спокойно крепили к телу и ремням оружие и невозмутимо застывали, в ожидании приказа.

Командор сделал знак в воздухе — что-то вроде незаконченной восьмерки с точкой в нижнем кругу. Компьютер связи на стене мигнул, и перед нами открылась зияющая дыра выхода. Множество небольших лодочек на силовых подушках выскочили из стен и пола. Мы разместились парами. Я впереди Мельниса, ощущая его напряженное, взбудораженное тело, привычный жар и сбивчивое дыхание, что шевелило волосы на затылке. Как ни странно, но это успокаивало. Заведенный командор, что реагировал на мою близость даже в такой ситуации, казался каменной стеной, за которой ничего не страшно и можно смело взглянуть в лицо опасности.

Лодочки выплыли из зева станции и начали неспешно спускаться к земле. Несколько метров вниз, — и мы уже посреди кутерьмы походного лагеря.

Небо Рейрабы казалось неестественно изумрудным, словно его намеренно подкрасили акварелью. Рыхлые желтоватые облака походили на куски сахарной ваты, пережженной неумелым поваром.

Кирпичного цвета почва выглядела достаточно ровной. Из леса неподалеку тянуло перегретой на солнце хвоей и молодой листвой. Слабый ветерок освежал разгоряченное лицо.

Заготовки зданий катались шарами, размером с гараж для средней машины. Останавливались и начинали раскрываться. Из одного этажа выстреливал другой, третий, четвертый, фундамент под их тяжестью врастал в землю каменными корнями.

Казалось, постройки живые: раскрываются как бутоны, выпускают лепестки, укореняются на новой почве.

Валики дорог, не больше скрученного ковра размером, разворачивались, огибая здания. Выглядело почти как магия, только на основе технологий. Я и раньше слышала про такие «походные города», читала в сети и видела снимки. Но воочию впечатляло по-настоящему. Я так засмотрелась, что не заметила, как с двух сторон показались руки: Мельнис и Темнар предлагали помочь выбраться из лодочки. Я пожала плечами и выбрала Мельниса.

Помощник поморщился, полоснул недовольным взглядом, но ничего не сказал. Командор помог выбраться наружу, осторожно придерживая за талию.

В воздухе пахло йодом и паленой резиной. Изредка прилетали крики, похожие на птичий гомон. Нестройный и какой-то чужой.

Из станции прибывали пассажиры. Сотни, тысячи инопланетников! Я даже не думала, что там такое количество жителей! Дети разных рас, восторженно визжали и прыгали вокруг, тыча пальцем в «ожившие здания». Кто-то присвистывал, а кто-то просто открывал рот и глазел. Взрослые старались сохранять невозмутимость, не паниковали и сдерживали детей от приближения к еще не готовым жилищам.

Военные следили за штатскими, наводили порядок, ловили малышню, если та пыталась пробраться к заготовкам построек.

Жители станции действовали удивительно слаженно, не мешали друг другу и не подавали ни малейших признаков беспокойства. Скорее демонстрировали деловитость и сосредоточенность.

Видимо, каждый присутствующий ожидал подобного приключения и морально к нему готовился. Только я одна понятия не имела — на что соглашаюсь, когда подписывала договор с Дареллом. Впрочем… я поняла, что ни о чем не жалею. Теплый бок Мельниса — возбужденного, но вполне оптимистичного придавал все больше сил и уверенности. В конце концов, чего стоят века безвестности, одиночества на краю жизни по сравнению с безумной кутерьмой невероятных приключений, нужностью и настоящей страстью?