Танцуя с тигром

– Гуляю, осматриваюсь. Мне было интересно, какого размера ваш участок. Кто там живет? – Она кивнула в сторону ущелья, надеясь отвлечь Томаса.

– Мексиканцы. Куры.

– А чем они зарабатывают на жизнь?

– Куры?

Она легко и игриво толкнула его в плечо. Он провел ее обратно к дому. Они прошли мимо бассейна, мимо клетки с павлинами. Самец неожиданно расправил свой огромный хвост. Яркие голубые перья развернулись в огромный королевский веер. На нем сиял миллион маленьких черных глаз.

– У тебя странное выражение лица… – сказал Томас. – Ты выглядишь как ребенок, который что-то натворил.

– Натворил? – рассмеялась Анна. – Нет, я просто задумалась.

– О чем же?

– О том, что вы принесете мне завтра и понравится ли оно мне.

Они встретились в секретном кафе. Коллекционер был все тот же и одновременно другой: меньше муж, больше бизнесмен, делец с трофеями по сквошу и платиновыми карточками, мужчина, который пил «Хайнекен» и не заботился о мусоре, мужчина, который платил деньги, чтобы выгуляли его собаку, который летал бизнес-классом, читал «Барронс»[162], участвовал в мини-триатлоне, покупал предметы искусства. Его тело выглядело тонким, зажатым, одиноким в его одежде.

Они сели под свисающим растением-паучником, рядом висела картина, на которой была изображена расчлененная женщина. Из невидимых колонок доносилась песня Луиса Мигеля. Томас жестом подозвал официанта, заказал два шота мескаля, два пива и гуакамоле и взглянул на Анну в ожидании согласия. Она вытащила блокнот. Томас накрыл ее руку своей ладонью. Ручка, которую достала было Анна, замерла.

– Мы постоянно говорим о масках. Расскажи мне немного о себе. Чем тебе нравится заниматься? Я имею в виду, в чем ты особенно хороша?

«Проваливать отношения, – подумала Анна. – Вот в чем я профессионал».

– Я люблю путешествовать.

– Мы можем это устроить, – мягко произнес Томас. – Мне нужно будет съездить в Гуанахуато перед выставкой. После этого ты могла бы помочь мне с новыми приобретениями.

– Приобретениями чего?

– Объектов ценности.

– Только объектов?

На стол поставили напитки. Томас осушил свой шот одним глотком. Анна не уступила ему в этом. В фоне зазвучала песня Шаде. Проклятая Шаде. Всегда. Везде. До сих пор.

Уже немного навеселе, Анна постаралась сказать как можно более практичным тоном:

– А Констанс не хотела бы сделать это с вами? В смысле съездить.

– Констанс ненавидит путешествия, она скучный бухгалтер. – Томас сделал вид, что упоминание о жене его совсем не задело. – Она будет только благодарна, если ты своим зорким глазом приглядишь за ее распущенным муженьком, – почти скороговоркой произнес он.

Росток паучника зацепился за волосы Анны. Томас потянулся за меню, рукав его рубашки завернулся, открыв взгляду татуировку выше запястья. Она исчезла раньше, чем Анна успела разглядеть, что изображено на руке. Он достал очки для чтения. В узкой прямоугольной оправе. Было в его образе что-то милое, какая-то слабость. Анна всегда искала в людях уязвимость. Точка, где легче всего войти в доверие.

Его голос изменился, став почти сентиментальным:

– Ты – идеальная девушка для меня. Я люблю маски. Ты любишь маски. Я пью мескаль. Ты пьешь мескаль. У меня есть деньги. Тебе нужны деньги. Я собираю, а тебе нужно, чтобы тебя… собрали.

– Все эти штучки от мужчин постарше. Мне это нравится, – промурлыкала Анна.

Дневной коктейль встретился с вечерним и танцевал в ее пустом желудке. Анна мысленно вернулась в душ в «Puesta del Sol». Та женщина, ослабевшая и брошенная, казалась ей теперь далеким видением.

– Расскажи мне про Холли. Констанс недавно упомянула ее имя.

– Особо нечего рассказывать. Она работала у нас, а после вернулась домой в Калифорнию. Оахака, она такая. – Коллекционер постучал пальцем по меню. – Выбери что-нибудь себе по вкусу.

Анна покачала головой:

– Все, чего мне хочется, уже со мной.

Он неожиданно прижал пальцы к губам, будто проглотил что-то обжигающее.

– Все в порядке? – спросила Анна.

– В порядке. Просто немного заболела голова. – Он посмотрел на нее с восхищением. – У тебя очень красивые скулы. Человеческий скелет – великолепная скульптура. А что за кулон у тебя на шее?

– Святой Антоний.

– Ты католичка?

– Этот кулон принадлежал моей матери. Это покровитель путешественников. – Анна достала медальон. – Я держусь за него в минуты волнений, переживаний, неприятностей. Не знаю, работает ли это, может, всего лишь самовнушение, но мне страшно снимать его. Я бы верила в какие-то высшие силы, но…

– Ты не можешь. Организованная религия настолько, черт ее побери, консервативна, настолько ограничена. Меня от этого просто…