Танцуя с тигром

– Посмотрите на мое лицо. Что вы видите?

Волосы, торчащие из ноздрей. Вéнки под кожей носа. Изнеможение. Она видела все это, но сказала:

– Я вижу образованного человека, который знает очень много об археологии и гордится своей страной.

Гонсалес откинулся назад, хмыкнув:

– Ну да, ну да. Вы видите только то, что я хочу вам показать. Человеческая раса выросла из своего собственного лица. Лицо больше не отвечает своему предназначению.

– А тело?

– Тело не очень хорошо умеет хранить секреты.

Внезапно в доме воцарилась гробовая тишина. Ни домработницы, ни рабочих. Только мерное тиканье настенных часов в прихожей. Анна жалела, что он не открыл шторы. Она подумала о мертвом тигре. Он был обычным человеком, но для себя самого – целым миром. Гонсалес протянул ей маску. От него пахнуло чесноком. Она ясно различала глубокие поры на его лице. Она потянулась через стол и взяла маску, с трудом сдерживаясь, чтобы не вырвать реликвию у него из рук. Плечи задрожали, по спине пробежал холодок.

– Сейчас вы надели маску, – сказал он. – Почему?

Анна стиснула зубы. У нее не было ответа на этот вопрос, но она знала, что Гонсалес знает ответ.

– Потому что, дорогая моя, как и ацтеки, вы – напуганы.

3 Садовник

Хьюго приоткрыл занавеску, служившую входной дверью в дом Педро. Руки его горели. Он стал копаться в вещах, принадлежавших покойному, – в кухне, ванной, кровати, подушках, вьетнамках, презервативах, – поливая себя всеми ругательствами, которые знал. В животе смешались желчь и нервы. Он пытался поставить себя на место человека, которому нужно что-то спрятать.

Выйдя на улицу, он обыскал двор, осмотрел деревья, заросли кустов. Расшифровать мысли скрывшего он не смог. Ничего не найдя, он снова отправился шарить по ящикам в проклятом доме, затем грохнулся на пластиковый стул, стоявший на улице у входа, и закурил. Он с трудом справился с сигаретой. Логистикой огня и пепла.

Cabrón должен был бы продавать маску по-тихому, не привлекая внимания Рейеса. Возможно, он обратился за помощью к своему дяде Берто, музейному дворнику, который успешно воровал никем не замеченные безделушки, но подобные планы были слишком изощренными и требовали много времени на подготовку. Хьюго посмотрел на облака, эти груды белой пустоты. Ударил церковный колокол. Улица была пуста, весь город погрузился в траур. Затем ему в голову пришла разгадка, и звучала она так: «Этот идиот спрятал маску в своей машине».

В доме Педро не было замков, но в автомобиле – были. Простому человеку могла прийти в голову именно такая мысль – спрятать важную вещь в багажнике. Но где, черт побери, была сама машина? Не здесь, хотя именно тут ей положено было находиться. Педро должен был вернуться в Сан-Хуан-дель-Монте тем же утром. Дорожные блоки, выставленные для парада, преградили ему въезд. Чистильщик бассейна не знал, что умрет во время Карнавала и оставит автомобиль припаркованным посреди города, не выполнив такую простую задачу. (Хьюго предпочитал думать, что Педро умер, а не был убит. Не был им убит.) Посмертная маска до сих пор была в автомобиле, загорала под палящим солнцем, ждала, когда ее найдут.

Хьюго уже обнаружил запасной ключ от автомобиля, когда перевернул кувшин. Он забрал его и ушел в город, крадучись и надвинув кепку низко на лоб, чтобы не быть узнанным. Он проработал каждый закоулок, прочесал квартал за кварталом, начав от zócalo и пройдя все соседние площади.

Если он не найдет маску, Рейес убьет его.

Если его арестует полиция, он проведет оставшуюся жизнь в тюрьме.

Желтая девочка, сотканная из лучей желтого солнца. Все, что я делаю, я делаю ради тебя.

Из миллионов седанов ему нужен был один-единственный. Голубой «форд». Потрескавшиеся сиденья. Они должны изобрести машину и назвать ее твоим именем. Хьюго. Я здесь, кретин, жарюсь в этой стальной коробке. Или, что еще лучше, женский сексуальный голос. Papito, я вся горю. Распахни мои двери.

В восьми кварталах от zócalo он обнаружил машину Педро, стоявшую в тени деревьев. Со своим «везением» Хьюго был готов к тому, что она заведется и поедет, как только он подойдет к ней ближе. Он вставил ключ в замок. Дверь открылась. Он проверил раскаленные сиденья, заглянул под них, открыл багажник, порылся в мусоре, оставленном покойным в положенном для этого месте: вентилятор, запасное колесо, соединительные кабели, чтобы запускать двигатель от чужого аккумулятора, кальян для курения марихуаны. Ничего. Он успокоил себя, проверил еще раз. Больше ничего. Он ударил кулаком по крыше. Оставил вмятину. Гром прокатился по его внутренностям. Он посмотрел на небо в поисках причины, почему Всевышний никогда не заботился о нем. Солнце не перестанет светить. Деревьям на все наплевать. Наверное, стоило помолиться Санта-Муэрте. На чьей стороне была эта сука?