Танцуйте свою жизнь. Психологические эссе о том, как вернуть себе себя

У близости одно направление – вверх. Все истории про то, как все красиво начиналось, а потом некрасиво обрушилось, – не о любви. О потреблении ее авансов, которые не отработали. Почему? Потому что в красивое начало вкладываться не надо. Это и есть аванс любви, в котором все мы прекрасны и притягательны своей неузнанностью, тайной, эротической новизной. На этом держится страсть, быстрое утоление одинокого голода, иллюзия отношений. Как поесть на вокзале: когда особо не выбираешь и вгрызаешься в горячий гамбургер, который в первый момент кажется восхитительным, а потом появляется сытость и неизбежное разочарование от неполноценности полученного.

Любовь же всегда стремится к близости. А что такое близость, если не бережное узнавание? Узнавание, которое неизбежно идет вверх, потому что человек – пусть и маленькая, но Вселенная, и узнать его полностью невозможно, на это уходят годы.

Да, любовь содержит и свою дозу необъяснимого, потому что мы никогда до конца не поймем, почему именно этот человек, а не другой. Но все остальное – это те дороги, которые мы осознанно прокладываем друг к другу. Вот почему любовь, протянувшаяся во времени, – это очень зрелое чувство.

Нужно очень многое иметь внутри себя, чтобы терпеливо и бережно принимать своего избранника. Чтобы не играть с ним в дешевые игры. Чтобы не иметь потребности при малейшем разочаровании отправляться на поиски кого-то другого. Чтобы решать возникшие проблемы в диалоге, а не в чужой постели. Чтобы брать свою долю ответственности за происходящее. Чтобы понимать простую вещь: даже взаимному удовольствию надо учиться, а не думать, будто все само получится. Чтобы доверять, а не контролировать. Чтобы не додумывать в удобную для себя сторону, а уметь слышать.

Понимаете, даже то самое знаменитое умение молча понимать друг друга – это только итог очень долгих и умных разговоров, а не «магия любви». А для этого тоже нужна зрелость.

Нескончаемые поиски идеального человека или нескончаемые же попытки поломать под себя уже имеющегося рядом – это не проблема отсутствия «настоящих мужчин и настоящих женщин», а проблема тех, кто хочет остаться ребенком за чужой счет.

Знаю как практик, что наибольшая склонность к изменам и к неумению конкретизировать свой выбор присуща, парадоксально, не самым «сексуально одаренным», а хроническим носителям эмоциональных памперсов, у которых всегда «игрушки скучные».

Когда ты любишь человека и вкладываешься в близость с ним, получая на это полноценный отклик, то с каждым годом любишь его все сильнее и глубже. И вы никогда не превращаетесь в едва терпящих друг друга соседей, которым просто деться некуда из бытового совместного болота. Я знаю и вижу такую любовь. Хотя обесценить ее неверием куда как легче, чем создать…

* * *

Люди, которые нас не любят, необходимы нам для того, чтобы мы запоздало выучили урок о том, что без взаимности нельзя. Вернее, можно, но будет холодно, жалко, больно… Чтобы мы перестали соотносить недосягаемость и равнодушие притягательных для нас людей с невольной черствостью наших бедных на эмоции родителей, об которых мы стучались своей непонятливой детской душой и пытались угодить, принося им картинки, застилая постели и убирая игрушки. И скупое их и редкое одобрение казалось высшей наградой, ради которой нам не жаль было ничего и которую мы по сей день пытаемся повторить, стоя на обочинах уже чужих жизней.

Чтобы мы утратили иллюзию о том, что нас, хороших, светлых, добрых, нельзя не любить. Можно. Можно просто не войти в чужую зону восприятия – или войти, но оказаться не у дел. Можно принести много, но так и остаться у порога со своими дарами. Не потому что мы плохие, а потому что ждали не нас. Имели полное право. Как и мы, собственно.

Чтобы мы поняли, как это прекрасно, когда люди стремятся друг к другу, когда они друг другу рады, когда ни одному из них не надо ничего выпрашивать и доказывать.

И как нелепо думать, будто любовь может соединить нас с людьми, которые дают нам только один опыт – отсутствия в нашей жизни и невпускания в свою.

Без взаимности нельзя. Не только в любви. Вообще во всем, что происходит между нами в этом мире. Взаимность – тот критерий, который формирует здоровое окружение, а ее отсутствие – критерий, который на низшем уровне приводит к ущербным играм во врагов, а на высшем – дает понимание, что мы не лучше и не хуже друг друга, просто остаемся чужими и соприкасаться нам ни к чему.

А если вдруг мы ловим себя на том, что люди интересны нам лишь до мгновения их завоевания, то дело совсем не в людях, а в том, что мы самих себя способны положительно воспринимать лишь в состоянии победы. И относимся мы к себе по принципу плохих родителей, у которых ты хороший только тогда, когда пятерку получил. Стоит ли оно того?

Быть может, лучшее, на что мы способны, дается нам лишь тогда, когда мы поднимаемся до взаимности, а не опускаемся до невротических страданий?

* * *