Танцующая для дракона. Небо на двоих

Я сглотнула. Реветь в очередной раз мне не хотелось, хотя за последние пару дней это желание возникало так же часто, как желание кидаться телефоном.

– Им…

– Это все, о чем я тебя прошу. Пожалуйста.

Я вздохнула, еще раз сглотнула и сказала уже нормально, не боясь подавиться собственным сердцем.

– Хорошо.

– Ну вот и чудненько. – Ее серые глаза радостно сверкнули.

– Им, кроме тебя, Джамиры и этого моралфага с медицинским образованием, никто не знает. Поэтому…

– И не узнает, пока ты сама не захочешь сказать. – Подруга кивнула. – Что бы ты там ни захотела сказать. Ты уже собрала сумки?

– Нет, – вздохнула я.

– Кто останется с пучеглазой?

– Тергран.

– Хорошо иметь в запасе парня, который всегда выгуляет твою виари.

Я фыркнула. Да, разговор с Имери у нас вышел долгим, и если у нас сейчас около полуночи, у них в Мэйстоне… уже глубокая ночь!

– Давно ты хочешь спать? – поинтересовалась.

Имери зевнула.

– С тобой заснешь, пожалуй.

– Я эгоистка, – вздохнула я.

– Ты всегда была эгоисткой, – хмыкнула подруга. – Что совершенно не мешало тебе думать о других и пытаться о них заботиться… так, как умеешь. Давай, радость моя, доброй ночи.

– И тебе.

Мы обменялись улыбками и попрощались. После чего я пошла собирать сумку, потому что телепорт завтра рано утром, а в последнее время я вытаскивала себя из сна с таким трудом, с каким не вытаскивала даже в школу.

Все потому, что…

Потому что.

На этой мысли я подошла к гардеробу, открыла дверцы и уставилась на вещи без малейшей осознанной мысли, что хочу с собой взять.

Айоридж, Лархарра

В отличие от бодрого галопа в Ортахарне, куда мы прилетели и сразу лихо включились в съемочный процесс, здесь у нас был целый день на адаптацию. К счастью. Потому что смену часовых поясов пережить достаточно сложно, даже не будучи беременной, а вот на выходе из телепорта я чудом не вернула выпитый в зале ожидания кофе обратно. К слову, о смене часовых поясов: организм категорически отказывался понимать, почему я зашла в телепорт, когда едва рассвело, а вышла уже после обеда. В итоге я непрестанно зевала в аэробасе, сидя в самом конце в гордом одиночестве.

Ленард обзавелся хвостом в виде тетки (она категорически отказалась отпускать его на съемки в Лархарру одного), из-за чего он постоянно присылал мне всякие страшные кары на ее голову.

«Я до последнего надеялся, что она не поедет».

«Надежда – штука опасная», – подтвердила я.

И подумала, не попросить ли мне пакетик, чтобы блевануть и жить дальше с чувством выполненного долга. Сейчас мое настойчивое желание ездить вместе со всеми (а не с вальцгардами во флайсе) уже не казалось мне таким идеальным. Когда я сказала, что лечу в аэробасе, а они пусть летят, как хотят, хоть на драконах – и точка, я ожидала очередного звонка с воплями от Леоны.

Звонка не последовало.

Рон в общем-то был не в восторге, но в итоге все-таки согласился: а куда ему было деваться? Беременная Танни Ладэ – это уже не просто бронированный флайс, это флайс, у которого закоротило систему управления, и спорить с ней себе дороже.

«Может, все-таки подсядешь к нам?»

В отличие от вальцгардов, тетка Ленарда деликатностью не отличалась и поперлась вместе со съемочной группой в аэробас. Чисто теоретически Джамира могла выкинуть ее в окно, но практически – это уголовно наказуемо и просто неэтично, поэтому эсса Мэрдсток с поджатыми губами созерцала всех присутствующих, а потом напрочь заблокировала Ленарда у окна своим тощим тельцем.

«Боюсь, что я выкину твою тетку в окно».

«Ты не бойся. Если что, я тебе помогу».

Я фыркнула.

Поскольку съемочная группа у нас несколько увеличилась (в Лархарре было гораздо больше сцен и действующих лиц, чем в Ортахарне), перемещались мы на нескольких аэробасах. В результате, конечно, оставались и свободные места, что не могло не радовать, но общаться с Ленардом через его тетку мне хотелось меньше всего. Особенно сейчас, когда от каждого неосторожного слова во мне начинало искрить.

«Ладно», – тем не менее написала я и все-таки поднялась, чтобы перебраться на двойное сиденье сразу за ними.

По дороге мы переглянулись с гаффером, и тот сделал выразительное лицо. Тетушка Ленарда умудрилась достать всех еще в зале ожидания телепорта, когда пыталась заставить племянника надеть куртку, потому что «слишком сильно дуют кондиционеры». По этому же поводу она бегала ругаться с администрацией. Джамира сидела с непроходящим «ладоньлицо» (на меня, кстати, по-прежнему особо не смотрела), а Ленард краснел, бледнел, зеленел и мысленно ругался страшными словами.

Потом, правда, мысленно ему надоело, и он начал писать мне.

– Слушай, может, вечером пойдем погулять? – Стоило сесть, Ленард тут же подскочил, обернувшись ко мне через спинку сиденья.

– Ленард, сядь, – донеслось недовольное слева.

Он закатил глаза, но все-таки сел. Что не помешало ему сунуть нос в щелочку между креслами.

– Так что? Пойдем? Там такая красотища!