Танцующая на ветру

– Чё смотришь? – она взбила рукой иссиня-черные кудри. – Ешь!

Хуже нет, когда все понимают, что у меня нет денег, что я хочу есть, что… Я похолодела… Ведь на куртке у меня сильно надорван рукав, и я его не зашила – заколола только… Я повернулась боком к Анне Михайловне, искоса взглянув на нее. Конечно, она успела увидеть мой рукав…

Я взяла чай и, не оборачиваясь на них, пошла к своему столику. Но там уже сидел какой-то мужчина и ел. Пока я стояла около буфетчицы, кто-то принес ему еду… Я остановилась, не зная, куда мне пойти с моим чаем.

– Руся! – позвала меня Анна Михайловна, встала и сама решительно направилась ко мне. – Привет! Ты не узнала меня? А я сразу тебя…

– Узнала, – ответила я. – Здравствуйте, Анна Михайловна.

Она хотела что-то сказать, но говорить не стала. Крепко взяв меня за руку выше локтя, повела к своему столу.

– А мы вот едем-едем, никак не доедем. Андрюша в Питере учится.

Я взглянула на Андрея. Он изменился… Возмужал… Лицо как-то… похудело, что ли… Совсем короткие волосы… Но ему идет.

– Садись, садись! – Анна Михайловна довольно бесцеремонно подтолкнула меня к столику и пододвинула свободный стул. Она взглянула на чай у меня в руках и подошла к стойке буфета.

– Привет… – Андрей взглянул на меня и улыбнулся.

Черт… К своему ужасу я почувствовала, что разволновалась. У меня даже пересохло во рту. Ерунда какая-то…

Анна Михайловна вернулась, за ней топала буфетчица, неся полную тарелку макарон с куском курицы.

– Мам, я больше не могу, – сказал Андрей совершенно по-детски.

Анна Михайловна шутливо ударила его по лбу.

– Кроме тебя есть еще люди… – Она осмотрела мою куртку, не скрываясь, вздохнула. – Что такое? Откуда, куда ты едешь? С кем? Одна?

– Нет… То есть да…

– Ешь, это тебе.

– Я… не хочу… – Я на самом деле смотрела на курицу и понимала, что в другое время такой прекрасный кусок вареной курицы съела бы за минуту, но сейчас я хотела только теплого чаю и лечь…

Анна Михайловна встревоженно и внимательнее посмотрела на меня.

– Ну-ка… – Она потрогала мой лоб. – Ты здорова?

– М-м-м… в общем – да, – уклончиво ответила я.

– Руся, ну-ка, что такое, рассказывай…

Я взглянула на Андрея. Еще не хватало сейчас рассказывать про больницу, про какую-то ерунду…

– Нет, всё хорошо. Просто мне жарко, и я не голодна. Только что поела.

– Я так и поняла, – покачала головой Анна Михайловна. – Ладно, как знаешь.

Андрей смотрел на меня, не отрываясь, но ничего не говорил.

– Дырку просверлишь!.. – усмехнулась Анна Михайловна.

Сын непонимающе посмотрел на нее.

– На Русе дырку глазами просверлишь! Выражение такое есть… Какие же вы неразвитые…

– Я знаю, мам… – Андрей опустил глаза.

– Да ладно, я же шутя… Руся, ну расскажи, как ты живешь…

Я отпила чаю, мне сразу стало гораздо лучше.

– Я хорошо живу, поступила в педагогическое училище.

– Молодец, – Анна Михайловна снисходительно улыбнулась. Или мне только так показалось? Но она не знает, чего мне это стоило – сдать экзамены в девятом классе так, чтобы поступить на это отделение. – А вот Андрюша мой на военного врача учится…

Анна Михайловна говорила с гордостью, но так, как будто он был маленьким мальчиком, который во что-то решил поиграть. Может быть, мне это казалось из зависти.

– Мам… – Андрей хотел что-то сказать, но осекся.

– Туда, знаешь, как трудно поступить? – Анна Михайловна продолжала рассказывать мне. – Такие сложные испытания… Кроме государственных экзаменов были еще внутренние… И на выносливость, и на силу воли, и на ум… Выбирали лучших из лучших… И вот Андрюшу моего выбрали, да, сынок? – Анна Михайловна легко провела по его коротким волосам.

– Мам… – опять сказал Андрей. Я видела, что ему неловко, но он не отстранился, наоборот, хорошо так посмотрел на мать, с искренней теплотой и любовью.

Как интересно. Когда я думаю – редко, но думаю – как бы все у меня жизни было, если бы была жива моя мама, я представляю именно такие отношения – самые лучшие и близкие. Мне никогда не приходит в голову, что мы могли бы ссориться, как рассказывает Лена, например, что мама могла бы как-то давить на меня, заставлять делать то, что я не хочу… У нас с моей мамой такого бы не было. Потому что она меня почти не ругала. Я ведь не думаю, что я была таким идеальным ребенком. Что-то память вычеркнула, а что-то я помню очень ярко. Как мы гуляли – в парке, по улицам, как ездили на море, как мама готовила, а я ей помогала…

– Как-то ты изменилась, – прокомментировала Анна Михайловна. – Задумчивая такая стала… Так ты одна здесь? – спросила она об очевидном, как мне кажется.

– Да.

– А куда направляешься? Откуда?

– В Москву.

– Ясно. – Анна Михайловна отпила еще чаю и спросила: – Здесь остановка, что ли, неподалеку? Не заметила…