Танцующая на ветру

Третье сообщение было ВКонтакте. На вокзале оказался бесплатный вай-фай. У меня замерло сердце. Я тогда, полтора года назад, так долго ждала сообщения от Андрея. А сейчас была уверена, что он не напишет. И не хотела думать почему. Но он написал и, судя по всему, сразу, как сел в машину. А потом, когда приехал домой. Два сообщения. «Привет, я хотел узнать, как ты добралась?» И второе: «Очень глупо все было. Не обижайся на мою маму, она добрая».

Я не знала, на какое отвечать. И что тут можно сказать? Поэтому я пока не ответила Андрею ни на первое, ни на второе сообщение, а своим верным товарищам написала: «Я ищу Любу», обоим одно и то же, без конкретики. Зачем им моя удивительная конкретика? Машины, на которых я добиралась, московские вокзалы, Рая и ее темная квартирка… Чем они могут мне помочь?

Я стояла в растерянности около Ярославского вокзала, думая, что мне делать и куда идти. Ехать обратно, в общежитие? Лечь и выздоравливать… Что, я такая слабая? Я сразу сдалась? Когда я читаю книги о войне, смотрю фильмы, особенно старые, я не могу представить себе, как бы я все это вынесла, как выносили они, парни и девушки моего возраста. Как бы спала на голой земле – осенью, зимой. Месяцами… Не мылась бы, ходила в мокрой одежде, которая высыхала бы прямо на мне… Как бы воевала – с оружием, лицом к лицу с беспощадным врагом… Я бы пошла воевать, и меня бы взяли, я сильная, сейчас просто никак не могу выкарабкаться…

Я прислонилась к рекламному щиту, на котором загорелый полуголый дядька, довольно молодой, но не юнец, рекламировал шоколадки. А он, этот дядька, смог бы спать в окопах, жить одной мыслью, одной целью – победить врага в войне? Не знаю…

Я решила немного отдохнуть и составить план действий. Плана на самом деле у меня не было никакого. Рядом был еще один вокзал, и самое простое и правильное было – поискать Любу там. Не думаю, если я сама теряюсь в Москве с первой секунды, что Люба поехала куда-то на метро. Если уж она добралась до Москвы, она где-то здесь. Память вдруг подсказала – ведь я не просто так придумала этот вокзал.

Когда я только приехала в детский дом и не хотела ни с кем общаться, никого видеть, наша прекрасная директор сажала меня у себя в кабинете, пока все были в школе, и я переписывала и переписывала рассказ Льва Толстого «Три смерти». Потом я ела вместе со всеми, возвращалась к ней кабинет, опять переписывала – до вечера, ужинала в столовой, сидела у окна и ложилась спать. И я смутно помню разговоры о том, что какие-то наши мальчики (тогда для меня они еще не были «наши», просто какие-то ребята из детдома) взяли и сбежали, и их поймали на вокзале, где они ночевали несколько дней. И очень, кстати, были довольны, это было потрясающее впечатление. Они свободно курили – там было полно окурков, воровали по мелочи, их подкармливали добросердечные люди, и еще было много еды, оставленной пассажирами. Я бы, конечно, пошла на это в крайнем случае, а для них это была увлекательная игра.

Люба, возможно, тоже слышала об этой истории, хотя ее привезли в детдом намного позже. Но нас Любовь Игоревна иногда ругала, что мы выглядим, как «бродяжки на вокзале, которые спят в углу у туалета». Вот что она имела в виду!..

В телефоне снова раздался сигнал сообщения. Я посмотрела на экран. Как удивительно. Почему они пишут в одно время…

«Ты где?» – в который раз написал Паша, которого разрывало от ревности и глупости. Ничего другого сказать или спросить он не мог и мучался.

Паше я ничего не ответила. Писать, что я в Москве – вызывать бурю его негативных эмоций и глупых вопросов. Достанется заодно Дахе, а ей нельзя теперь нервничать. Смешно… А виновата – я. Если бы не я, Паша бы не связался с Дахой, потому что терся с ней, исключительно чтобы доказать мне, какой он «мачо», как выражается Виктор Сергеевич.

«Я буду в Москве неделю. Давай увидимся», – просто и понятно написал Андрей с перерывом ровно в полторы минуты.

Я, недолго поколебавшись, ответила:

«Но я сегодня уеду обратно».

Через секунду пришло сообщение:

«Давай сегодня».

«Тебя отпустит мама?»

«Да».

Я хотела спросить, скажет ли он Анне Михайловне, что уйдет, чтобы встретиться со мной, но не стала. Зачем ставить его в неловкое положение? Разберется сам.

С опаской я прошла в туалет на Ярославском вокзале, чтобы взглянуть на себя и немного оттереть одежду и пригладить волосы. Выглядела я сносно, несмотря на порванные рукава. Ну и что. Сейчас вообще такая мода – рваная одежда. Никого похожего на Раю там не было, но я на всякий случай побыстрее умылась, стерла грязь с брюк и куртки и вышла.